С

Т

Н

Стих о верности собак.

Уткнувшись моркым носом в колени,
Глядя в душу маленькими шпицовыми глазами,
Избавив когда-то хозяина от лени,
Извиняюсь перед вами,

Арчи глядя в душу карими глазами,
Лапку осторожно он подал.
Управляясь всю жизнь сердцами нами,
Шёпотом благодарный голосочек подал.

И Арчи... Умер.
Из жизни медленно он выходя,
Преданно глядел в глаза.
И умер на руках он у меня.

"Хозяин, ну не плачь,
Пожалуйста, прошу...
Не стоит одевая тёмный плащ,
Уходить вон, из города. Не надо, прошу...

Мне жаль, что плачешь ты из-за меня.
Спасибо за всё, хозяин,
Прости за погрызенную обувь, да, виноват я.
Я ухожу. В рай. Не скучай..."

Мы встретились с нею случайно,
И робко мечтал я об ней,
Но долго заветная тайна
Таилась в печали моей.

Но раз в золотое мгновенье
Я высказал тайну свою;
Я видел румянец смущенья,
Услышал в ответ я "люблю".

И вспыхнули трепетно взоры,
И губы слилися в одно.
Вот старая сказка, которой
Быть юной всегда суждено.

Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил херсонский врач
Уставший, строгий и суровый.
Лечил меня. Ты слышишь, мам:
Я бил по городу из «Градов»,
И полбольницы просто в хлам,
Но он меня лечил: «Так надо».
Мам, я - чудовище, прости.
В потоках лжи мы заблудились.
Всю жизнь мне этот крест нести.
Теперь мои глаза открылись.
Нас провезли по тем местам,
Куда снаряды угодили.
А мы не верили глазам:
Что мы с Херсоном натворили!
В больницах раненых полно.
Здесь каждый русских проклинает.
Отец, белей, чем полотно,
Ребенка мертвого качает.
Мать, я - чудовище, палач.
И нет здесь, мама, террористов.
Здесь только стон людской и плач,
А мы для них страшней фашистов.
Нас, мам, послали на убой,
Не жалко было нас комбату.
Тут мне херсонец крикнул: «Стой!
Ложись, сопляк!» - и дальше матом.
Он не хотел в меня стрелять.
Он - Человек, а я - убийца.
Из боя вынес! Слышишь, мать,
Меня, убийцу, кровопийцу!
Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил херсонский врач
Уставший, строгий и суровый.
Он выполнял врачебный долг,
А я же, от стыда сгорая,
Впервые сам подумать смог:
Кому нужна война такая?

Emberr, красивый стих, как и у многих тут

Ах, если бы Земля умела говорить,
Она б от боли громко застонала,
Заставила людей прощения просить,
Земля б, наверно, людям так сказала:
Не мачеха я вам, я вам родная мать!
Я вас пою, кормлю и согреваю.
Зачем меня сжигать? За что меня взрывать?
Веками о покое я мечтаю.

Ах, если бы Земля умела говорить,
Она б сказала: Думайте о детях!
Их так легко убить, но тяжело растить
На этом неспокойном белом свете.
Ничто вас не спасет, когда в короткий миг
Кровавый смерч охватит всю планету.
Чтоб вдруг не услыхать последний детский крик,
Подумайте, живущие, об этом!

Ах, если бы земля умела говорить,
Она б сказала людям так, наверно:
Довольно враждавать! Не лучше ль в мире жить
Храня своей Земле под солнцем верность?
Ведь вам меня пахать, ведь вам по мне ходить,-
Судьба навечно вас со мной связала...
Да, если бы Земля умела говорить,
Она б, наверно, людям так сказала!

Ах, если бы Земля умела говорить...
Ах, если бы Земля умела говорить...

#331 Лагерта, Супер 👍👍👍

Ее глаза сияли счастьем,
Она опять хотела жить,
Куда-то в даль ушло ненастье.
Она пытается любить…
Она опять полюбит осень,
Ее дожди и холода.
И ты ее теперь не спросишь:
«Ну как ты там? Ну как дела?»
Не назовешь ее «любимой «Не назовешь ее «моя».
Она теперь проходит мимо,
Увидев издали тебя.
И ей ты стал уже не нужен.
Да, разлюбила! Да, смогла! )