«Неужели это правда? Тогда эта неделя покажется мне сущим адом…» — думала Мария, медленно одеваясь. Ей оставалось только принять это как должное и смириться с тем, что Григорий найдёт способ сломить её.

Готова услышать ваше мнение по поводу этого драббла! Не стесняйтесь)

БЕСЁНОК
Фандом: Михаил Ланцов "Лжедмитрий"
Метки: драббл, забота/поддержка, Исторические эпохи, Смутное время
Стояло морозное январское утро. В этот день, рано утром, Григорий и предложил Петру поехать на охоту.

— Ну и зачем так рано? Будто бы позже нельзя было, — ворчал Пётр, идя в конюшню и пытаясь игнорировать суетящегося Отрепьева.

— Ничего, мне нравится. Тишина, покой и спокойно можно поохотиться. Думаешь, мне нравится участвовать в скоморошничестве и сидеть за бумагами? — сказал молодой человек.

Пётр помотал головой, он уже взял одного вороного коня, но на вопрос Григория о том, почему он взял только одного коня, ответил:
— Что-то подсказывает, что с вами может что-то случиться, Дмитрий Иванович. Едем уже! — Григорий устроился позади, крепко вцепившись в плечи своему советнику и с удовольствием рассматривая деревья, покрытые снегом и сверкающие так, что больно было смотреть.

Наконец, они доехали до леса. Пока Пётр доставал ружья, Григорий решил побродить недалеко от реки. Рассматривая всё вокруг себя, он не заметил, как земля под ногами кончилась, и он полетел навстречу ледяной реке.

Не успел он даже хоть что-то крикнуть, как оказался в ней. Ощущая холод, он начал барахтаться, проклиная свою невнимательность, шубу, которая стремительно намокала и тянула вниз, и свою беспомощность в данной ситуации.

— Как же холод-дно, — стуча зубами, проговорил Отрепьев, выплёвывая воду. В этот момент он напоминал больше испуганного котёнка, чем главу государства.

— Да что с вами не так? Держитесь за руку! — он очнулся от окрика Петра и еле как сжал протянутую руку. Возникло ощущение, что всё время остановилось, и Григорий вечность поднимал руку. Басманов дёрнул того на себя, пытаясь удержаться на земле и так же не свалиться в реку. Потеряв счёт времени, мужчина с огромным трудом вытащил своего царя на заснеженный берег.

— Едем, не хватало, чтобы вы ещё и заболели, — мрачно проговорил Пётр.

«Вот тебе и поохотились. И всё из-за какого-то монаха, который не может не искать себе приключений на голову. Я стал советником, чтобы его вытаскивать отовсюду?!» — с раздражением думал Басманов, чувствуя, как к нему прижался дрожащий от холода Григорий.

Не поняв, как они доехали. Григорий очнулся от мыслей только тогда, когда услышал раздражённый голос Басманова:

— Нет, с ним просто невозможно. И вы хотите сказать, что именно с этим человеком я защищал Смоленск? Нет уж, лучше поверю, что мой отец танцевал перед Иоанном Васильевичем в платье как девица, но не в вот это, — говорил Басманов, обращаясь к Марии.

— Так, Пётр Фёдорович, успокойтесь, я сама разберусь, — холодно ответила она и наклонилась к Григорию, прощупывая его. — Боже! Тебе немедленно нужно в баню, а позже поесть горячей похлёбки и выпить сбора. Как раз всё есть, ну, не дрожи. — Она прижала к себе дрожащего Григория, пытаясь, видимо, согреть его.

От этой показушной и приторной картины Басманов скривился и, выйдя из дворца, поскакал на лошади.

Григорий знал, что его советник так делает всегда, чтобы успокоиться, а иначе… Григорий не хотел знать, что там будет иначе, но то, что он потомок опричника, как бы говорило Отрепьеву, что он не будет сборы травяные распивать.

В бане он уже более-менее согрелся и, заканчивая надевать на себя белоснежную рубаху и шаровары, пошёл на запах еды.

Отрепьев не любил жирное, особенно похлёбки, но голод всё же заставил пересилить отвращение и с удовольствием поесть.

Закончив с едой, он вдруг вспомнил:

— А кто за государством следить будет? — спросил Григорий сам себя.

— Об этом не беспокойся, сынок, Пётр Фёдорович сможет об этом позаботиться, — ответила ему Мария. — А теперь поспи, тебе надо набраться сил.

Григорий лёг к себе, поглаживая свой чуть выделяющийся живот.

«Всё же я плотно поел, так что сейчас остаётся поспать», — подумал Григорий, слыша, как за дверью раздался приглушённый разговор его советника и его матушки.

Мария погладила Григория по волосам. Она всегда удивлялась его активности, которая, как она считала, не подходила царю. Даже молодому.

Григорий всегда искал что-то новое для себя и везде видел вызов. Видимо, это было причиной того безрассудного поступка у ледяной реки. Зимой было очень холодно и простудиться было очень легко, но ещё опаснее было быстрое течение.

Если бы Басманов не оказался рядом, когда Григорий уже уходил под воду, то…

Нет, Мария даже не хотела думать об этом, не то, что говорить.

Она не хотела потерять сына. Ей хватило той его смерти в восьмилетнем возрасте; позже он воскрес, и желание сохранить ему жизнь было в приоритете. Потому что Мария знала, что второго воскрешения точно ждать бесполезно будет.

Но теперь, глядя на раскрасневшееся от бани лицо сына, Мария чувствовала спокойствие. Её сын жив, цел и невредим.

Отрепьев улыбнулся, глядя на матушку. Будто бы не он чуть не захлебнулся в реке, а просто это была неудачная шутка.

— Бесёнок, — прошептала Мария поглаживая его мягкий бок, — точно бесёнок.

— Бесёнок? — удивился мужчина. — Разве это не что-то плохое?

— Ох, думаешь, я бы со злостью называла своего сына так? Конечно же нет, я ведь крепко тебя люблю, — сказала она, убирая рыжую прядь волос.

— Наверное, нет? — неуверенно сказал Отрепьев.

— Вот и умница, ты прав. — Мария пыталась в эти моменты быть строгой. Ведь именно Годунов положился на Григория, а он не оправдывает его ожидания, но не могла.

Смотря на этого вечно озорного, которому везде и всегда везло, кто вечно игрался с жизнью, как с красивой игрушкой, сладко спящего после еды сына, Мария не смогла удержаться, чтобы не сказать: