- Не у всех. Не обращай внимания. Так вот, эта парочка настолько сдружилась, что они в прямом смысле друг без друга жить не могли. Обычно до этого не доходит. А Ахерон… он погиб под горным обвалом, маленький размер не помог, на него упал здоровенный валун. У нас прочные фюзеляжи, но такое почти никто не выдержит. Ахерон не выдержал. Девушка… она… я не знаю, как это состояние описать. Депрессия плюс непонятно откуда взявшиеся проблемы со здоровьем. Все лоцманы на уши встали, по врачам поводили, но так ничего и не поняли. Кто-то умный, правда, сказал, что это их дружба виновата. Стали думать, что делать. Вспомнили, что существую я, попытались познакомить, потому что стало ясно, что без напарника-рокарианца она просто свалит в мир иной на третьей космической. Ну, более-менее притерлись, начали вместе работать. Но потом стало ясно, что она все равно умрет, причем остались считанные дни. Я уже тогда плохо соображал – спонтанное «притирание» здорово подрастворило мне мозг. Не уверен на сто процентов, но, похоже, она передала меня тебе.

- В смысле… передала? - я была в состоянии лёгкого шока, тщетно пытаясь переварить вываленную на меня кучу знаний.

- Ну, знаешь, вроде как завещала. А, поскольку я… тогда был в неадеквате, то… ну, в общем, кажется, я подцепился к твоим мозгам.

Я моргнула, безмолвно прося Актеона пояснить сказанное.

- Я… сказал не всю правду про те случаи на уроках. На самом деле телепат я, как и все мы, слабенький, но… - пожалуй, если бы он был человеком, то покрылся бы мучительной краской стыда. - Но на формирование начального… «моста» между нашими мозгами хватит…

- Э, стоп. Что за «мост»?

- Ну, знаешь, такое соединение, которое позволяет мысли друг друга слышать…

- Так, блин. То есть ты сейчас копаешься в моих мозгах?!

- На поверхности, - убитым голосом признал Актеон. - Чувствую кое-какие эмоции, но ни единой мысли.

- А… кхм… Сию фигню можно как-нибудь убрать?

- Нет, - он виновато опустил все элероны и даже рули высоты свесил, - И это относится к нам обоим.

- А почему я нифига не чувствую?

- Так я не пытаюсь что-то тебе передать…

- Ладно, фиг с ней, с телепатией, вперёд, а там разберёмся.

- Просто это странно, - задумчиво произнёс мой новый друг.

- Что именно?

- То, что мы оба не сошли с ума в первый же день.

- А могли?! - интересное кино, а меня даже не уведомили, что крыша может взять и уехать.

- Вполне. Ведь почему, если мы и дружим с каким-нибудь человеком, то это дружба до гроба? Потому что тут очень много факторов – является ли человек пси-нулём, какая у него частота волн мозга, и многое другое. Почему мы с той девушкой не сошлись? Потому что люди, - в его голос прокралась язвительность, - решили, будто мы с Ахероном одинаковы, - теперь уж яда в его голосе хватило бы на целый выводок плюющихся кобр.

- А это не так?

- Великая Вселенная, да даже среди людей нет двух совершенно одинаковых! Даже если они близнецы! А для успеха задуманного требовалась именно полная идентичность погибшего и новичка.

- А склонировать?

- А генетический материал ты откуда возьмёшь? - ехидно справился Актеон. - Отломаешь кому-нибудь крыло?

- Ну, порошка с этого самого крыла наскребу…

- Очень смешно. Чтобы добыть нужное количество, придётся сточить в пыль половину фюзеляжа. Сама понимаешь, после такого только на свалку. Ну, и мы двое, естественно, не сошлись. А как я к тебе-то попал? У меня в памяти последние три недели как в тумане. Это если с учетом последних дней перед смертью Ирки.

- Как-как, каком кверху, - желчно сообщила я. - Встретились в автобусе, когда я поперлась на выход у своей остановки, она поперлась следом. Половину пути до школ перлись вместе. Потом почти столкнулись, она задержала меня, наплела какую-то ахинею, сунула… тебя и сказала… цитирую точно: «Иди, Диана, тебе ещё рано видеть смерть». От предложения вызвать «Скорую» отказалась. Я с перепугу до школы на третьей космической рванула. Думаю, дальше ты и сам все знаешь.

- Сунула, говоришь, - задумчиво повторил он. - Стало быть, она знала, чем это кончится для меня, если она не передаст меня кому-нибудь другому до своей смерти.

- И чем же?

- В лучшем случае сумасшествием, но это с вероятностью процента в два. Остальные 98 процентов – смерть.

- Но почему мне?! - буквально взвыла я.

- Сам не знаю. Летчики, у них ведь интуиция очень развита. Может, поняла, что именно ты подходишь.

- И что мне теперь с тобой делать?

- Ну, просто жить. Одна просьба – прилюдно вслух не разговаривать. Не хочу палить контору своего существования.

- Почему?

- Ну ты же понимаешь, как опасны слухи. Положим, меня увидел одноклассник. Рассказал другому, тот – ещё двоим, те… Докатилось до родителей. До твоих, конечно, в последнюю очередь. Но до них дойдёт примерно «Диана вызвала демона и теперь с ним дружит». Дальше докатится до учителей, до завучей, до директора. Тебя же на опыты отправят, да и меня следом. Ты этого хочешь?

Я передернулась всем телом, представив себе описанную Актеоном картину.

- Пожалуй, не хочу…

Примерно две минуты мы сидели молча. Настольная лампа все так же образовывала аккуратный светлый круг на столе, бросая жуткие теневые контуры на стены – я предпочитала сидеть с погашенной люстрой.

Голос Актеона внезапно разорвал тишину:

- Знаешь, есть такая история… мы сами не знаем, легенда это или же это реально было… Хочешь послушать?

Я кивнула, устраивая голову на скрещенных на столе руках.

- Говорят, не все люди могут выдержать смерть друга-рокарианца. Но в некоторых случаях это работает и в обратную сторону. Совершить суицид нам очень трудно – даже если на полной скорости врезаться в скалу, все ограничится только погнутым фюзеляжем, невозможностью летать и унылым доживанием на земле, без возможности подняться в воздух, а для нас такое даже хуже смерти. Но… опять же не знаю, правда это или нет, но вроде бы есть вещество, которое, вступая в контакт с нашим фюзеляжем, вымораживает сознание. Погружает проконтактировавшего в некое подобие анабиоза, иногда происходит перестройка организма – меняется форма фюзеляжа, цвет… Если верить истории, всякое бывает...

- ...Ну так вот, однажды один из нас, потерявший друга-человека, не выдержал. История умалчивает о том, как он это сделал, но он синтезировал это вещество и погрузил себя в анабиоз. Все было рассчитано так, чтобы через десять лет он очнулся. Но этого почему-то не произошло, почему – опять же неизвестно. Но к тому же случилась перестройка организма, и теперь он выглядит скорее как… как цельнолитой неуклюжий самолётик с впаянной в спину цепочкой из того же материала. Цепочка заканчивается кольцом, вроде как у брелока. И теперь… говорят, теперь этот рокарианец, получивший среди нас имя Прикованный Цепью, ходит по рукам, не задерживаясь у одного человека дольше месяца. Потом его просто не находят. Говорят, что тот, у кого он останется на более долгое время, сможет вернуть его в реальный мир.

- Вот это история! - я восторженно покачала головой. - Вот бы увидеть его своими глазами!

Знай я, к чему приведёт моя неосторожно брошенная фраза (или же виновата была не она?), я бы промолчала. Но сказанного не воротишь, и на меня неумолимо надвигался следующий день со всеми его потрясениями.

***

На следующий день я пришла в школу невыспавшаяся, но в приподнятом настроении. Актеон, как и много раз до этого, был прицеплен к воротнику свитера, и, если напрячься, я могла поговорить с ним, не размыкая губ. Но от такого «общения» я быстро уставала, поэтому большую часть времени мы молчали.

На уроке геометрии, когда я, быстрее обычного сделав тест (тема оказалась достаточно простой), стала его проверять, Актеон мысленно шикнул:

"Диана! Диана, ты только посмотри на это!"

"На что?" - я недоуменно моргнула.

"На пенал Максима посмотри!"

Я посмотрела, благо Макс сидел одной партой ближе меня и на соседнем ряду… и остолбенела. На застежке его синего пенала с каким-то неизвестным мне логотипом красовался брелок в форме самолётика.

Я быстро сопоставила рассказ Актеона с увиденным. Размер примерно такой же, как у него, слегка дурацкая форма, словно впаянная в спинку самолётика цепочка, оканчивающаяся кольцом…

"Неужели это Прикованный цепью?" - я с трудом не дала себе сказать это вслух.

- Стрельцова, если ты смотришь по сторонам, значит, ты уже закончила. Сдавай работу. - громом небесным разрезал относительную тишину в кабинете голос математички.

Я мысленно облегчённо вздохнула, вспомнив, что действительно всё сделала, и передала Анне Леонидовне тетрадь и листочек. Та, нацепив на нос очки в тяжёлой дымчатой оправе и с линзами толщиной чуть ли не в сантиметр, вытащила красную ручку и начала проверять мои труды.

"Я, конечно, не тот, кто на-гора выдаёт вероятности в процентах с точностью до трех знаков после запятой, но он очень похож, - «услышала» я голос Актеона. - Однако неплохо бы узнать, откуда он у него"

"Как же хорошо, что он не Ленка! Вот уж от неё я фиг что узнаю" - с искренним облегчением подумала я.

"Мне кажется, что быть Ленкой и собой он одновременно не может" - чуть слышно фыркнул он. Я поражённо застыла. Как?? У этой консервной, извините меня, банки еще и чувство юмора есть??

"Эй, я всё слышал, - едко сообщил он, и я почувствовала, что краснею. - Ты считаешь меня инопланетянином, так что, тебе недостаточно моей внешности?"

"Эммм, ну как бы не очень. Всё это укрепляет меня в предположении, что ты на самом деле тоже человек, просто размером на пару порядков меньше"

"Слушай, мой народ и лично меня никто так не оскорблял аж со времен Великого переселения!" - возмутился Актеон. Я физически ощутила, как дернулись его закрылки.

Мне очень нравится, хоть и не всегда всё понятно. Захватывающе. Жду продолжения)