- Это все профессиональные визажисты, - улыбнулась Эмма.
- Сейчас увидите.
Кто-то крикнул, и все начали рассаживаться по своим местам.
Эмме дали место с самого переда так, чтобы камерам было проще ее снимать.
Всех остальных посадили на задние места. Остап сел на свое место. Ему все нравилось, потому что отсюда хорошо видно не только сцену, но и Эмму. Она сидела такая спокойная, такая уравновешенная. На нее были направлены одновременно несколько камер, а она выглядела так, как смотрит телевизор дома. Конечно, она создана для сцены, для телевидения, для камер. Неподалеку от нее сидела Карла. Она нервничала, вздрагивала от каждого слова ведущего, стараясь не пропустить, когда он позовет ее на сцену читать свой доклад.Время от времени она смотрела в свой листочек, на котором был написан ее доклад. Ее руки тряслись и вместе с ними трясся и тот листочек.
Остап улыбнулся. Он тоже очень нервничал. И хотя ему и не надо было выступать на людях, все равно, было очень страшно, и он напряженно следил за камерами, которые были расставлены по всему залу.
Ведущий что-то рассказывал, и зрители иногда аплодировали. Остап бездумно хлопал в ладоши.
Наконец, все громко зааплодировали, и ведущий позвал Карлу на сцену.
Она уверенно вышла на сцену и села напротив ведущего.После того, как ее позвали, ее страх сразу же куда-то исчез, и она, уверенно улыбаясь в камеры, начала рассказывать свой заранее подготовленный доклад.
Зрители слушали очень внимательно. Не понятно, им, действительно, было интересно, может, их тоже пугали камеры.Карла рассказывала о своих исследованиях родословной Полонезких , о графе, о королях.
Наконец, ее доклад закончилась. Ведущий задавал ей какие-то вопросы, чтобы как-то развеять напряженное положение, и Карла села на свое место. Она была красная, как помидор. Щеки ее пылали, глаза светились. Она посмотрела на Эмму, будто спрашивая, как Эмма оценит ее выступление. Эмма улыбнулась и положительно махнула головой.