Утро следующего дня было для Вольта не менее удивительным. Проснувшись, он заметил, что Кейри рядом нет. Поднявшись с дивана, он увидел её за столиком. Сев на второй стул напротив девушки, он без слов опустил взгляд на тарелку перед собой.
   — Это ты приготовила? — сонно спросил парень, протыкая вилкой омлет.
   — Да, — удивлённо ответила она, не ожидавшая такого вопроса. — Или ты думал, что я готовить не умею?
   В её голосе появилась уверенность и гордость. Это немного успокоило Винсерта, но странное чувство несоответствия не утихало. Эта ленивая девчонка, совсем ещё ребёнок, умеет готовить? Если даже так, могло ли у неё получиться достаточно вкусно, чтобы называть это съедобным? Сомнения развеялись, когда он доставил в рот кусочек омлета и обратил внимание на тарелку Кей. Она была практически пуста, и в ней определённо было то же, что и у него.
   — Не ожидал, — так прокомментировал Вольт это простейшее блюдо. — Вкусно.
   — Вот видишь! — усмехнулась девушка, указывая на парня вилкой. — Между прочим, я почти всегда готовлю себе сама.
   Гордость за эту мелочь так распирала её, что она напыщенно подняла подбородок и засияла.
   — Подожди, а где ты продукты взяла? Здесь ведь не было яиц и молока.
   — Ну, — протянула Кейри, возвращая себе привычное выражение лица, — сходила в магазин... Рано или поздно я должна была выйти наружу!
   — Постой, мы не в зомби-апокалипсисе, — остановил её поток странных фраз парень. — Я тебя понял. Но разве не рано для покупок? Сколько время?
   Они забегали глазами по комнате в поисках настенных часов, однако, не обнаружив их, Кьюбелл включила свой смартфон и показала его сожителю. Приближался двенадцатый час.
   — Ты сова? — спросила она, мило улыбаясь.
   — А ты жаворонок? — отозвался он с непроизвольной улыбкой.
   — Похоже на то.

   Девушка встала, забрала тарелки и отнесла их к раковине, резко остановившись. Повернув голову, она напряжённо спросила:
   — Может, помоешь посуду? Я ведь готовила, а ты ничего пока не сделал.
   Вольт не был против, но немного замешкался. Всё это уж слишком напоминало жизнь семейной пары. Конечно, он хотел бы, чтобы это было правдой, но он также помнил и о том, что в любой момент Кей может влюбиться в другого парня. Она не привязанна к Винсерту железными цепями, всегда может оставить его позади и начать жить без него. Это немного пугало, и чувство неизбежности расставания таилось в его сердце. Рядом с ней так спокойно, но так быстро утекает это время, что становится тревожно. Он хочет обнять её и не отпускать, но она не поймёт. Для неё все его знаки внимания — лишь забота близкого друга. Она не заметит его чувств, не прислушается к своим, не ответит ни на одни. Для неё ничего не меняется, друг навсегда останется другом, что бы ни произошло. Для неё назвать друга любимым равнозначно переименованию всем известного явления. Это невозможно. Даже если Вольт предложит ей встречаться, она не посмотрит на него с другой стороны.
   Парень подошёл к ней и пригладил растрёпанные волосы.
   — И в таком виде ты вышла на улицу?
   — Ну, знаешь, здесь мне некого стесняться. Никто меня не знает, разве не так?
   Она неловко улыбнулась, словно осознав что-то. Отступив, девушка позволила другу приняться за дело. Звук журчащей воды, отражающей свет из окна, и позвякивание чистой посуды ознаменовали начало этой мирной жизни Кей, Вольта и Наа.

То чувство когда только что пришел с УПа а тут такое.

   — Кстати, Волшебник не появлялся в последнее время? — спросил парень, закончив. Совсем не думает об атмосфере.
   — Точно сказать не могу, но за эти два года я не чувствовала его появления. Может, он совсем ушёл?
   Винсерт раскинулся на диване рядом с Кей и расслабился, насколько это было возможно, когда знаешь, что в твоём любимом человеке прячется некий загадочный мужчина неизвестного возраста.
   — Если бы это было так просто, он бы давно уже оставил тебя в покое. Ты вообще знаешь, почему Наа раскрыл себя?
   Девушка задумалась, но ничего разумного в голову не пришло. Кажется, парень на это и не надеялся, так как незамедлительно выдвинул предполагаемый ответ:
   — Это всё из-за твоего характера. Ты слишком искренне говоришь то, что можно неправильно понять. Совершенно безрассудная. Всё время повторяешь: "У каждого есть свои причины, поэтому осуждать других, не зная всего, мы не вправе". Он ведь после всего этого решил, что ты и его поймёшь. Что ты станешь его первым союзником в этом мире. Думаю, ему было одиноко. Но он сам виноват в том, что натворил. Прощать его ещё безрассуднее. Бесчеловечно.

   Как часто люди произносят "бесчеловечно"? И что они имеют в виду под этим словом? Говорят, мы должны быть человечными, ведь это и отличает нас от других существ. В умении сочувствовать, прощать, размышлять, дарить, творить и мечтать кроется сама человечность. Это знают все. Но каждый из людей должен также знать, как распоряжаться этими умениями. Мы должны сами определять, кому сочувствовать, кого прощать, о чём размышлять, что дарить, что творить и о чём мечтать. В белой, пустой ситуации без обстоятельств, конечно же, вы воспользуетесь этими умениями, так как это "правильно", "человечно". Если же картина наполнится деталями, сможете ли вы, например, простить того, кто потерял дорогую вам вещь после того, как взял её без спросу, и совсем не раскаивается в содеянном? Конечно, этого недостаточно. Для принятия решения необходимо быть в этой ситуации, прожить всё, что было до этого, и только тогда увидеть не одну картину, а целый мир. Скажите, вот если бы человек простил того, кто не заслужил этого прощения, смогли бы вы назвать этот поступок человечным? Разве должен человек бездумно прощать всех и за всё?.. Поэтому намного важнее не уметь прощать, а применять это умение, учитывая собственные мысли, чувства, обстоятельства. Все мы люди.
   — Ну, не говори так, — обиженно застонала Кейри. — Я ведь стараюсь относиться ко всем с пониманием.
   — И что ты думаешь насчёт Мерид? — надавил Вольт. — Она до сих пор в коме из-за Волшебника! Шансов почти нет! Неужели простишь ему даже это?
   Она поёжилась от холода в словах парня.
   — Сначала защищаешь его, а потом говоришь такое! — недовольно фыркнула девушка. — Да какая теперь разница?! Всё равно магии конец, у Наа ничего не выйдет.
   — Если "Память волшебника" не отобрала у него слишком много сил, он с лёгкость сможет придумать что-то ещё. И тогда он медлить не станет.
   Они замолчали, прерывая спор до того момента, когда его можно будет так назвать. Портить отношения им совсем не хотелось.

   — А что насчёт твоей работы? — снова сменил тему Винсерт. — Нашла что-нибудь?
   — Ну, пара вариантов есть, — с простой улыбкой произнесла Кей.
   Самой первой её работой было нечто незамысловатое и банальное. Кассир в магазине бытовой химии — что может быть проще?.. Вот молодая девушка сидит, дожидаясь покупателей, вот разглядывает какую-то рекламку, вот смотрит на часы — не прошло и получаса, а она уже скучает. В самой работе не было ничего столь сложного, но и в ней можно совершить пару серьёзных ошибок, чем Кьюбелл и занялась. Просидев на этом месте около месяца, она лишилась его, вновь отправляясь на поиски более захватывающего предложения.
   Шутка Вольта стала реальностью — Кейри устроилась официанткой в местном кафе. Парень однажды пришёл посмотреть на подругу, но был немного разочарован. Чёрное простенькое платье и небрежный красный фартук не производили должного впечатления. Зато с остальными сотрудниками девушка сдружилась и каждый вечер рассказывала другу весёлые истории. Несмотря на столь хорошее настроение и положительный настрой проработала она там ненамного дольше прежнего. Кажется, ей трудно было запомнить расположение всех столиков, не отвлекаться и просто следовать правилам и нормам.

   Сменив чуть меньше десятка работ, Кейри Кьюбелл, наконец, смогла остановиться на том, что было ей по душе. Что это было конкретно — знать необязательно. Конечно, заработок не мог быть достаточно высоким для проживания, но материальная поддержка её матери и семьи Винсерта несомненно помогали. Парень же полностью отдался учёбе. Кажется, он не был ни доволен, ни разочарован, но увлечённо занимался любой деятельностью. Так и продолжалась неспешная совместная жизнь Кей, Вольта и Наа.
   Однажды он пересилил себя и предложил подруге стать одной семьёй, подкрепив это тем, что только он знает о Наа и может выслушать и понять Кейри. Она и не думала отказываться; из знакомых парней её никто не привлекал, а с Вольтом они были близки и уже жили вместе. Ей это нравилось, и обрывать свою счастливую жизнь с ним ей не хотелось. Кьюбелл не могла сказать точно, что чувствует то же, что и Винсерт, но с уверенностью признавала свою любовь. Неправдой будет заявить, что парень был удовлетворён; он и сам не понимал, чем был бы доволен. В один осенний день они и расписались. Впрочем, их романтические узы были не так заметны, но и просто друзьями их уже нельзя было назвать. Так укрепилась совместная жизнь Кей, Вольта и Наа.
   А как она оборвалась, знает только Волшебник. Так что следующие семь лет их жизни окажутся упущенными, пока он сам не расскажет свою историю. Стоит заметить, что и первые четыре года сожительства этих троих расплывчаты. Многие детали упущенны, важные события скрыты, а мелочи забыты — то ли память отказала, то ли автор. Можно сказать, что Наа украл у Кей семь лет её жизни, времени. А можно сказать, что их забрала память Волшебника.

   Светофор загорелся зелёным. Несмотря на прошедшие года мало что изменилось.
   Кей не сразу поняла, где находится, но вскоре заметила знакомые места родного города. Благодаря вывескам и рекламам она смогла узнать и год. Голова раскалывалась — признак вмешательства Наа. Девушка не сразу поверила в произошедшее и долго не могла отойти от шока. Собравшись с мыслями, она отправилась домой. Кажется, Волшебник раздобыл немалую сумму и семь лет прожил в этом городе в разных гостиницах. Видимо, он достиг своей цели и поэтому вернул тело хозяйке. Увы, его память отделена от разума Кьюбелл.
   Она перешла дорогу с неуверенным видом.
   Мало того, что Кейри словно в будущее попала, так ещё и чувствует себя ужасно. В городе, полном воспоминаний о худшем, она оказалась одна, наедине с горечью. Эта горечь забивается в уши и перекрывает дорогу звукам; липнет к стенкам горла и давит наружу; наполняет глаза и отводит взгляд. Это горечь утраты чего-то важного; горечь обиды и ненависти; горечь стыда и самобичевания.
   Кей шла вдоль набережной. Вода медленно следовала за ней, единственный попутчик. Рядом никого; толпа струилась где-то вдали, но толчки от неосторожных столкновений доходили тянучей болью, слабой и незаметной. Небо ближе асфальта; облака рассыпались в лужах, разрываемые безжизненными листьями. Шаги. Чья-то скромная рука. Голос... Девушку силой развернул его взрослый голос. Голос, который всегда был полудетским, который не должен был измениться.

   — Кей? — наконец, дошло до неё. — Я не ошибся?
   "Когда ты успел стать таким спокойным и сдержанным? Ты всегда был таким осторожным? Тебя разочарую я," — пронеслось в её голове слишком быстро.
   — Это я, Остер, — тихо подтвердила Кьюбелл, слегка поднимая уголки губ. В ответ просияла яркая улыбка, полная наивного восторга и радости. С каких пор он способен так улыбаться?
   — А я думал, ты навсегда уехала, — громко произнёс Оунер, разбивая последние крохи горечи. — Кажется, мы расстались не в лучших отношениях, и я хотел извиниться, но ты уже уехала.
   — Ты стал таким разговорчивым! — не выдержала Кейри и рассмеялась. Она не знала, почему смеётся: то ли мир сошёл с ума, то ли взрослый голос старого друга оказался обманом.
   — О! Слушай, давай я тебя подвезу! — живо предложил Остер, указывая большим пальцем в сторону дороги.
   Его автомобиль, наверно, был из недорогих, и ничем новейшим не отличался. Это шло в пользу девушки: ей совсем не хотелось выдавать себя старомодной дурой. Она не желала показывать себя жалкой, подвергнувшись такой трагедии, как пропуск семи лет, и жаловаться ему не могла. Кей знала, что он не скажет ничего плохого и лишь поддержит её, но ей было бы больно вспоминать о этом отставании, а уж тем более акцентировать на этом внимание друга. Ей хотелось верить, что она ничего не пропустила, что пропасть между ней и миром невелика.

Я там протупила, Кей теперь не Кьюбелл, а Винсерт. Извиняюсь.