Вид у Итена, которого уводила Ингеборга, был растерянный и даже немного напуганный, отчаявшийся. Он не хотел идти вместе с ней, он хотел провести этот день со мной. Это ведь я приютила его. Он мой дворняжка. Я даже не представляла, что он может быть рядом с кем-то другим. Мне казалось, Итен не существует без меня. Как глупо.
   Не было смысла бродить по парку в одиночку, и я вернулась домой. Мама куда-то ушла, так что было тихо и пусто.
   В конце коридора было три комнаты: ванная, вторая спальня и кладовка. Я направлялась в последнюю, чтобы вернуть прочитанную мной книгу и взять новую. В основном, там хранились вещи отца, с которыми мы так и не смогли расстаться: его книги, часть одежды, всякие мелочи и альбомы с семейными фотографиями. Там же находилась и моя гитара до того, как я спрятала её у себя. Я боялась, что мама продаст её, но та даже не заходила в кладовку.
   Я заглянула в спальню. Забавно, даже твёрдо убедившись в отсутствии хозяйки в доме, я в страхе ожидала её увидеть. Но пусто. Плотные шторы были задёрнуты, а свет просачивался через тонкую полосу меж портьеров. Стараясь не шуметь, что тоже было странно, я прошла к комоду и выдвинула верхний ящик, где мама обычно хранила ключи от кладовки. Обыскивая глазами знакомую область, я не нашла нужную вещь, но мои глаза зацепило нечто другое. Рамка с фотографией, спрятанная в дальнем углу. В полумраке я рассматривала семью, запечатлённую на фото, а воспоминания будто остались со мной с прошлой жизни. Я не помню тот день, но помню то время, то место, то настроение. Мы улыбались; счастливая, тёплая и заботливая семья. Мы любили друг друга. Любим ли сейчас?
   Мама до сих пор хранит эту фотографию. Она не забыла отца. А, значит, старая боль не ушла. Она всё ещё ненавидит меня? Это ведь я разрушила ту жизнь. Только я виновата. Мы все это понимаем.
   Я нашла ключ в другом ящике. Возможно, мама использовала его и заметила, что я беру папины вещи. Надо быть осторожней.

Кто-то схватил меня за руку, и я машинально обернулась, остановившись в проходе.
   — Это ты его убила, — вскрикнула незнакомка со слезами на глазах. — Что, тебе этого мало было, да? Но зачем... зачем так жестоко?!
   Она расплакалась. Я почувствовала на себе тяжёлые взгляды одноклассников. Но только потом поняла, что они были устремлены на девушку. В этот момент я ощутила себя частью нашего класса, увидела стену из агрессивных собак за собой, готовую обрушиться на чужака. Но это лишь иллюзия.
   — О чём она? — удивлённо спросила Инга, подойдя ближе.
   — Не притворяйся, будто ничего не знаешь! — сквозь рыдания процедила незнакомка. — Почему именно Пит?!
   Теперь я поняла. Думаю, для неё Питер был важным человеком, они были близки. Возможно, она его сестра или подруга... Но, что более важно, это реакция остальных.
   — Какой Пит? — Инга нахмурилась и поднесла палец к губам, задумавшись. — Я знаю нескольких, не уверена, о котором из них ты говоришь...
   — Питер Бейкер! — Девушка была на пределе. — Мой брат! Вы же знакомы, вы же одноклассники!
   Ингеборга отступила и замерла в неподдельном испуге. По ней было видно, что она ничего не понимает.
   — Но... — дрожащим голосом прошептала она. — Разве у тебя есть брат?
   — Эй, ты, — к нам подошёл какой-то парень, выглядел он устрашающе, — совсем тупая, что ли?! Нет в нашем классе никакого Питера! Ошиблась ты или нет — вали отсюда!
   — Да что с вами не так?! — взревела незнакомка. — Почему все забыли о нём?.. Вы издеваетесь надо мной, да?! Так знайте, это не смешно!
   Она убежала, оставив целый класс в угрюмом молчании.
   — И что это было? — тихо произнёс кто-то.
   Что-то не так.
   Странно. Не похоже, что Инга притворялась.
   — Забудь о ней, — сказала она. — Сумасшедшая какая-то. Только настроение испортила.
   На глазах у Ингеборги блестели слёзы. Она очень пуглива.
   — Постой. — Я остановила её, схватив за руку. — Это какая-то игра? Зачем вы делаете вид, что не помните Пита?
   — Что? Ты заодно с ней?
   Она ухмыльнулась и села за парту.

   Неужели все забыли его?
   Но та девушка, его сестра, помнит о нём. И я помню.
   Но у меня есть причина. Я же его убила.
   Почему помнит она?
   Кажется, Итен говорил что-то подобное... "Готова ли быть единственной, кто помнит их?"
   Так вот что он имел в виду. Нет, я не готова. И я не единственная. Разве могут родители забыть своё дитя? Даже его сестра не забыла. Им ещё больней, уверена.
   Для меня это только странное чувство и безвкусное одиночество.
   — Инга, а чем вы занимались вчера с Итеном? — Я стремилась как можно быстрее перестать думать о ситуации с Питом, поэтому сразу сменила тему, без мягких переходов.
   — Если тебя это волнует, — Она подняла голову, ненадолго оторвавшись от раскладывания тетрадок и прочих мелочей, — то он тебе, как минимум, не безразличен.
   — Конечно, ведь он помог мне, — опешила я, удивляясь такому её умозаключению, чуть не сорвавшись на слова о спасении.
   — Ничем противозаконным, — ответила на вопрос девушка, разглядывая что-то в рюкзаке. — Мы просто поговорили.
   — О чём? — не унималась я, осознавая, что докапываться до неё глупо и бесполезно. Даже если я узнаю, это ничего не изменит.
   — О любви, — Она начала загибать пальцы, — путешествиях, моде, подарках и котах... Они такие милые! — вдруг вскрикнула она, и несколько человек обернулось на нас. Теперь продолжать расспрос просто невозможно. Мы и так притянули слишком много внимания.
   Легче представить Итена болтающего о любви, чем о моде. Он же сам велел мне не влюбляться в него. И я даже не знаю насколько можно верить Инге. Что из этого правда, а что ложь? Какие у неё цели и причины? Я её до сих пор не понимаю.

   — Если тебе интересно, — снова заговорила Инга, — могу рассказать, что он о тебе думает.
   — Нет, спасибо, — отмахнулась я.
   А что он обо мне думает? Считает меня дурой? Или ненавидит? Вряд ли любит. Скорее всего, я для него очередной клиент. Никакая. Возможно, пустая. Не стоит строить воздушные замки, но лучше и в темницу не заходить.
   — Я бы тебе и не рассказала. Я умею хранить секреты, — заявила девушка.
   Секреты? Так это что-то секретное...
   Неужели!..
   Нет, конечно, нет. Мы договорились не влюбляться в друг друга и не ненавидеть... Постойте, только я на это соглашалась. Он ничего не говорил. Чёрт!
   — Знаешь, ты впервые сама начала разговор. — Приступы меланхолии для Ингеборги редкость. — Я так рада. Наконец-то, мы сможем стать настоящими подругами. Я так долго этого ждала.
   По её щеке покатилась слеза, но девушка вытерла её прежде, чем та достигла подбородка. Встряхнувшись, Инга улыбнулась и засияла своим повседневным позитивом.
   — Так лучше, правда? Прости за это.
   Для обычного подростка это уж слишком драматично. Ну да ладно.
   С какого момента можно считать двух людей друзьями? Когда они достаточно близки, чтобы раскрывать свои секреты? Когда общаться становится легко и приятно? Когда трудно представить расставание? Когда тебе не всё равно на этого человека? Когда замечаешь каждую деталь и знаешь, как помочь в трудной ситуации? Когда понимаешь другого человека лучше, чем себя? Когда же, когда?
   Как трудно.
   Друзья ли мы с Ингой?
   Наверное, нет.

Проду

   В делах загробного мира всё становилось с каждой ночью только хуже. Нет, поначалу всё было хорошо. Я встречала своих жертв, мы прощались, и я шла дальше. Проблемы начались, когда остался только отец. Зря я откладывала наше расставание до последнего. Теперь я немного неуверена, смогу ли закончить это дело в срок. Каждый раз, натыкаясь на папу, я не успевала даже поздороваться с ним — он скрывался в пустоте сразу же. Потом я начала замечать, что время, которое я провожу в Пустоте, стало сокращаться, пока не дошло до нескольких десятков минут. А отца я не видела уже три ночи. Я боюсь. Вдруг он исчез? Почему он сбегает от меня? Он...
   Осталось две ночи. Послезавтра у меня день рождения. Если верить гробовщику, что очень глупо, то после этого дня я не смогу избавиться от проклятия. Но лучше не рисковать.
   Почти всё время дома я провожу с Итеном. Обычно мы мало разговариваем, но иногда на него находит какое-то забвение, и он, полупечально улыбаясь, бормочет о каких-то глупостях, обращаясь скорее не ко мне, а к кому-то за пределами моего понимания.
   — И как же мне сбежать? — Вот и сейчас он в подобном настроении. — Тебе легче, ты сказала мне не сдаваться, а сама исчезла... Я всё ещё не понимаю, ты ли это? Ты всегда отличаешься чем-то от себя прежней... а сейчас особенно. Ты обещала... И что теперь? Разве могу я нарушить этот цикл? Ведь он - наша жизнь... Готова ли ты ждать меня вечно?

   В таких ситуациях я предпочитаю не перебивать его. Иначе он собьётся, а я упущу шанс услышать что-то новенькое и интересное.
   С кем он говорит? Кто она? Его любимая?
   В последнее время... я начала кое-что понимать. Я хочу знать всё о нём. Мне хочется знать даже самые глупые мелочи... но я же не могу вот так о них спросить. Тем более, у нас договор. Я решила не влюбляться в него... но разве может человек управлять своими чувствами? Нет, уже поздно. Я влюбилась.
   Я хочу прикоснуться к нему. Хочу быть рядом. Хочу услышать его голос. Хочу обнять. Я не хочу, чтобы он уходил.
   Мне не нужна ответная любовь. Всё это глупости. Когда-нибудь я забуду его и найду того, с кем проведу счастливую жизнь.
   Разве можем мы быть вместе? Его жизнь в другом мире, недоступном мне и безразличном. Его работа просто не позволит нам встречаться.
   Я скажу себе: "Он тебе не нужен".
   А пока... я хочу наслаждаться этим временем.

   Посмотрев на меня, он замолчал. Вернулся в реальность, значит. В таком случае, мне нечего терять.
   — О чём ты думаешь?
   — А о чём думаешь ты? — довольно грубо произнёс Итен. — Ты собираешься хоть что-то делать? Или ты считаешь, что после снятия проклятия всё наладится само собой? Пойми уже, если хочешь, чтобы всё вокруг стало прежним, прежней должна стать ты. А ты прежней уже не станешь. Всё! Тупик!
   Он взмахнул руками, ещё раз показывая, что это конец. Я видела его злость, но видела и улыбку.
   — О чём ты?..
   Мне страшно признавать это.
   Лицо, слова и эмоции Итена смешались, я не понимала, смеётся он надо мной или ругает. С чего вдруг он так рассердился? Что я сделала?
   Я ничего не сделала. Он прав.
   — А теперь! Теперь ты смирилась с этим! Я ждал, я надеялся, я верил, что ты возразишь мне и скажешь!.. — Он развернулся ко мне спиной, нервно покружившись на месте, и схватился руками за голову. — Скажешь, что если не сможешь стать прежней, изменишься и станешь новой! Зачем?!.. Зачем тебе возвращаться?! Просто иди вперёд! Для чего я пришёл, если ты хочешь всё забыть как страшный сон?
   Я не смогу забыть... когда не могу даже нормально возразить ему.
   — А может, я хочу оставить всё сном?! Я шесть лет не видела сны, так позволь хотя бы это считать за сон!
   Что за бред я несу? Какой к чёрту сон? Как будто мне нужны эти глупые сны...
   — Прости меня. — Он подошёл ко мне, ласково улыбаясь. — Но так нужно было. Ты должна понимать.
   И он обнял меня. Его нежные касания пробуждали во мне тёплые ноты, его запах затрагивал самые тонкие струны моей души. Лишь парой слов он мог бы стать дирижёром моего сердца, и вместе мы создали бы прекрасную, чистую мелодию, принадлежащую только нам.
   Но он молчал. А я тосковала по его голосу — по тому голосу, что даровал мне надежду.

   — Ты меня слушаешь? Разреши мне сыграть для тебя.
   Он отдалился раньше, чем мне хотелось бы. Но я не могла снова прижаться к нему и сказать: "Не отпускай меня". У меня не было ничего, что я могла бы отдать ему в обмен на его любовь. Я не могла заставить его любить меня без единого шанса на счастье. Но меня не покидала мысль, что эта любовь взаимна. Я надеялась на это, мечтала, представляя нас вместе. Эти сладкие сны закрыли собой реальность. А теперь, мне уже и не узнать всей правды.
   Я сразу поняла о чём речь. Ведь он сказал, что сыграет на гитаре, не смотря ни на что. Видимо, это время пришло. Но мне хочется услышать эту игру, хочется получить как можно больше от Итена, хочется, чтобы он направлял меня, вёл за собой. Я согласна даже быть его котёнком.
   Он сел на пол, на то место, которое присвоил себе ещё с первой нашей встречи; я села рядом с ним. Всё вокруг казалось серым и пустынным. Воздух в комнате был наполнен бесцветной пылью, неподвижно повисшей в пространстве. Тишина стала неприкосновенной драгоценностью, стала колыбелью разума. Всё потухло в глазах, потеряло всякий смысл, я ценила лишь мелодию, что открыла мне первая любовь.
   Первые прикосновения, первые движения, первые струны и первые звуки — всё, что меня оживило, всё, что освободило от этого скучного существования... всё это подарил мне он, подарил ещё задолго до нашей встречи. А сейчас эти воспоминания всплывали во мне нотами, нотами, что ты отказался принять. Где ты сочинял их, для чего, чем ты вдохновлялся, для кого? Зачем ты создал эту мелодию, почему играешь мне именно её, почему печаль наполняет каждое звено?