Клим не уставал поражаться той фантазии, что придумала этот чудный мир, который манил его с невероятной силой. Он решил, что это дело рук разработчиков программного обеспечения прибора. Однако, каково же было его удивление, когда Нелли наконец рассказала, откуда взялись все эти чудеса. Корнеев был шокирован, ведь он и представить не мог, что так когда-то выглядел реальный мир. Удобный и безопасный технологичный мегаполис – это единственная модель существования, которую знал Клим. О других никто никогда и не заикался. Ни в школе, ни в университете никто не упоминал, что существовала иная реальность, которую человек беспощадно разрушил в угоду техническому прогрессу и своему удобству. В некоторых записях фигурировал термин "природа", но под ним подразумевалась некая агрессивная среда, опасная для жизни и успешно побеждённая человеческим разумом.

  Нелли изменилась в лице, рассказывая о том, как и что уничтожило вероломное человечество. Они сидели на полянке, рядом резвились зайчата с лисятами, птицы клевали зёрна из ладоней парочки, Нелли искрилась радостью, но начав лишь рассказывать о человеческой жестокости по отношению к природе, девушка мгновенно погрустнела, а после жгучая ярость отразилась на её лице. Клим даже вздрогнул, он никогда её такой не видел. Казалось, Корнеев изучил все эмоции Нелли, но впечатление от этой перекрыло все прошлые. Она в эти минуты будто ненавидела всех, всё человечество, включая Клима.
  Девушка горячо высказывалась о гадкой человеческой натуре, почти перешла на крик, распугав птиц и животных, но вдруг, остановившись на мгновение, закрыла лицо руками и разрыдалась. Клим пребывал в полной растерянности от происходящего. Он ощущал, что должен что-то сделать, но не мог понять, что именно. Корнеев сидел и бездействовал, как обычно. Однако, не растерялась сама Нелли. Она отвела руки от лица и, приблизившись, обняла Клима. Девушка продолжала рыдать на его плече, Корнеев же выдохнул с облегчением, ведь теперь ему не надо терзать себя мыслями о том, как решить ситуацию и успокоить Нелли, осталось лишь подождать. Уж лучше перетерпеть несколько минут вынужденных объятий, чем наблюдать истерику, которая угнетает не столько своим видом, сколько необходимостью участия.

  И действительно, спустя несколько минут, Нелли перешла на редкие всхлипывания, а после и вовсе затихла. Подняв заплаканное раскрасневшееся лицо, девушка улыбнулась Климу и поблагодарила. Корнеев тоже изобразил подобие улыбки, хотя улыбаться ему в тот момент не хотелось. Многое надо было обдумать, понять.
  Таймер вытащил Клима как раз в момент этой его поддельной ответной улыбки. После такого сна, Корнеев хоть и чувствовал себя бодрым и отдохнувшим, но тягостное ощущение не покидало его весь день. С одной стороны ему не хотелось видеть Нелли, в страхе столкнуться с очередной истерикой, а с другой - он надеялся, что истерика не повторится, а продолжатся их весёлые прогулки.
  Даже во время "выступления" Рома Клим не смог отвлечься от мыслей, он словно не плавал в волнах мелодии, как обычно, а скорее безвольно болтался на поверхности, укачиваемый её волнами. Это умиротворяло, но полностью не успокаивало. И домой Корнеев этим вечером возвращался без спешки. Но, тем не менее, сразу же, оказавшись в квартире, включил прибор.

 "Рука" забросила его на здание высотки, слетев с которого, Клим тут же устремился к знакомому дому. Он остановился на крыльце, ожидая, что Нелли выйдет, узнав, что он пришёл, как было много раз. Но дверь не открылась. Клим подождал ещё, но никто не вышел. Тогда он, наконец, решился и постучал в дверь. Но лишь тишина стала ему ответом. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, отчего у него даже чуть закружилась голова, Клим отворил дверь и сделал шаг внутрь помещения. В доме царил полумрак. Обстановка была несколько странной. Такого интерьера Клим не видел нигде. Стены, изрисованные мелкими цветочками и увешанные картинами, округлая деревянная мебель – всё казалось таким нелепым и безвкусным. Современный стиль был практичен до предела, всё должно было подходить ко всему и легко заменяться. Никаких цветочков, яркого цвета, украшений, никакого дерева. Только металл и пластик. Деревьев почти не осталось, только подделки под них. Облегчённые, дешёвые. Здесь же мебель была громоздкой, тяжёлой, со сложным узором.
  Корнеев увлёкся разглядыванием интерьера и не сразу заметил конверт, лежащий на столе.
  Открыв его, Клим обнаружил внутри короткую записку следующего содержания:
  "02:30, кафе "Тропики". Жду.
  Нелли."
  Клим перечитал записку трижды, но содержание так и не мог осознать до конца. Он сунул её обратно в конверт, сложил его пополам и отправил во внутренний карман плаща.
  Затем постоял ещё секунд десять, размышляя, и вышел из дома.

  Понятно, что тут никакого кафе не было, но Корнеев, то ли в растерянности, то ли для верности, обошёл весь, так называемый, городок. На краю его встретила пелена густого тумана, за которую попасть он не мог без помощи Нелли.
  Значит девушка назначила ему встречу в реальной жизни. Эта мысль заставляла учащённо биться сердце Клима. Ведь это уже будет не сон, а значит и спасительный таймер не вырвет его оттуда. Но любопытство возобладало и Корнеев решил пойти и найти это кафе. Осталось только выбраться отсюда. Сигнал таймера ожидался ещё нескоро, а без него Клим не знал, как проснуться, ведь ещё ни разу... Но тут догадка осенила Корнеева! Он помчался в сторону того самого высотного здания, потом взлетел и оказался на его крыше. Дойдя до края, Клим сделал шаг и устремился вниз. Он не стал взлетать, хоть и было страшно, хоть и тело предательски дрожало и порывалось уйти от столкновения с асфальтом. Но Корнеев помнил тот первый раз. Он знал, что ничего страшного не произойдёт, не будет даже боли. И действительно...
  Больно не было. Клим очнулся в своей квартире, на диване.

  Придя в себя, Корнеев стал искать адрес кафе "Тропики", о существовании которого не знал до сегодняшнего дня. Клим почему-то до последнего надеялся, что такого кафе на самом деле нет, а когда, всё же узнав адрес, шёл туда, надеялся, что это просто совпадение и Нелли там не будет.
  Подойдя к зданию с переливающейся вывеской "Тропики", Клим опять же проделав своё головокружительное дыхательное упражнение, отворил дверь.
  Гуляния в это время как раз были в разгаре и в любом заведении, где подавали алкоголь и включали музыку, толпился, прыгал, шумел народ. "Тропики" не оказались исключением. Клима даже затошнило от отвращения к этим людям. Надо же было назначить встречу в столь отвратительном месте... Корнеев пробирался сквозь танцующих, разыскивая глазами Нелли, но её нигде не было. Он даже почувствовал облегчение и, усмехнувшись, направился к выходу, но движение Клима остановила рука, сжавшая его левое запястье. Он обернулся и увидел улыбающуюся Нелли.
  – Решил сбежать? – перекрикивая толпу, обратилась к нему девушка.
  Клим отрицательно замотал головой.
  – Пойдём! – Нелли смеясь, потащила его куда-то вглубь.

  Дойдя до стены, девушка нащупала что-то на ней, произвела какие-то манипуляции и кусок стены стал съезжать вправо, образовывая дверной проём. Девушка затащила Корнеева внутрь помещения, которое скрывалось за дверью и дверь поплыла обратно на своё место.
  Помещение оказалось небольшим и достаточно светлым, посередине стоял круглый столик, а возле него небольшой диванчик полукругом. Нелли отпустила руку Клима и пригласила сесть. Корнеев не возражал и не сопротивлялся, он уже привык доверять этой девушке.
  Когда они устроились на диване, Нелли заговорила:
  – Тебе, наверное, интересно, зачем я тебя сюда позвала.
  – Безусловно, – согласился Клим.
  – Я знаю, тебе нравились наши прогулки, природа, животные, – негромко и мягко начала Нелли, снова касаясь руки Клима. И хоть прикосновения всё ещё вызывали тревогу в нём, эта девушка излучала некую теплоту и безопасность, даже, несмотря на истерику, так смутившую Корнеева.
  "Видимо, это и есть доверие", – мысленно заключил Клим. Слово, значение которого он, наконец, понял, прочувствовал. Новое, необычное ощущение для столь замкнутого человека, каким был Клим Корнеев.

  – Всё, что ты видел и чувствовал там, было не просто так, – продолжила девушка. - Я тебе показала всё это потому, что верю – ты сможешь понять, оценить и...спасти.
  – Спасти? Я? – удивился Клим, настороженно сдвинув брови.
  – Да, - кивнула Нелли. – Ты можешь! Всё ещё не безнадёжно! Ты можешь всё вернуть! Только ты и можешь.
  – Я?! Да что я могу? – Корнеев пребывал в полнейшей растерянности. – По-твоему, я кто?!
  – Ты – работник Центра безопасности, один из разработчиков системы охраны и защиты, – твёрдо и спокойно заявила Нелли и на этом остановилась, ожидая реакции.
  – Откуда ты знаешь? Ведь... Ладно. И? Что? – поток мыслей захлестнул Клима. Корнеев уже начинал понимать, к чему она клонит.
  – Ты можешь… – Нелли подалась вперёд и перешла на шёпот. – Ты можешь отключить систему.
  – Я... Я не... Я, нет, – жуткая картина представилась Корнееву, ведь ничто не пугало его больше, чем нарушение закона, сбой в работе системы безопасности, беспорядки, виной которым стал бы он сам. – Даже если я отключу, что это даст?

  – Мы сможем попасть в лабораторию, – всё тем же шёпотом заговорщика продолжала девушка свой рассказ. – А в лаборатории института генной инженерии хранятся образцы генетического материала всех животных. Мы сможем восстановить их. Понимаешь? Представь, что через несколько лет всё, увиденное тобою во сне, воплотится в жизнь! Это грандиозно! Это прекрасно! Понимаешь? – Нелли, словно ребёнок, вглядывалась своими светлыми глазами, в которых начинали поблёскивать слёзы, в ямы-глаза Корнеева, ожидая увидеть хоть какой-нибудь отклик, малейшую искру, хоть что-то... Но Клим был человеком разума, а не эмоций. Его нельзя было так просто зажечь. Нелли понимала это, но столько времени уже билась над тем, чтобы растопить лёд в душе этого человека, пробить стену сомнения, что ожидала большего. Корнеев не воодушевился, но и не отказался сразу – это уже являлось хорошим знаком. Скорее хорошим, чем плохим. Осталось сбалансировать усилия, чтобы не передавить, спугнув, либо самой не дать слабину. Нелли надеялась, что ей это удалось.
  – Я понимаю, – ответил Корнеев, опустив голову, будто выискивая бегающими глазами что-то на столе. – Но как? Я не смогу. Так нельзя.
  – Нельзя было уничтожать всё это! Всех животных, природу, красоту! – умоляюще говорила Нелли. – А вернуть можно. Нужно. Правильно!
  – Я не знаю, – Клим мотал головой, будто сбрасывая с неё что-то.
  – Не спеши, подумай, – ласково проговорила Нелли. – Я тебя не тороплю.

  Корнеев кивнул и встал, направившись к тому месту, где недавно была дверь. Его разрывали изнутри метания и сомнения. Корнеев чувствовал себя запертым, сжатым, скованным, он рвался на улицу, к большему простору и свободе, подальше от давления людей и ответственных решений. Нелли с помощью всё тех же ловких манипуляций открыла дверь и выпустила своего гостя, попрощавшись с ним и обещая быть на связи, когда бы он ни решил дать ответ.
  Клим брёл по пустым улицам, ссутулившийся, погружённый в мысли. Внезапно всё настолько усложнилось. Он не мог понять, как допустил это, как позволил ситуации манипулировать собой, как позволил нарушить свой устроенный быт, раздробить себя на части. А главное – как он упустил момент появления эмоций, переживаний, чувств! Он! Циник, скептик, сухарь, "человек в футляре", "мрачная личность"...
  Корнеев съёживался ещё больше от нахлынувших мыслей и чувств. Что-то тёплое тронуло его щеку прямо под левым глазом. Клим провёл пальцем по тому месту и палец оказался влажным.
  "Этого ещё не хватало!" – разозлился на себя Корнеев. Он не плакал. Никогда. Даже будучи ребенком, Клим стискивал зубы, закрывался мысленно ото всех, но не плакал. Что же случилось теперь?..