Стоял до отвратительности прекрасный день – просто я сидел за биологией. Одуряеще-сладкий запах весны туманил разум. В открытое окно залетали вопли: "Пас! Мне! Куда ты! Эй! Эй, Джордж, мне, мне! Пас! Го-о-ол!". Это было больно слушать. Терри и меня звал играть в футбол, но я, как дурак, сижу в полузатемненной комнате и грущу...Учу тут "Ядро. Строение и функции ядра. Нуклеотид прокариот и его функции", хотя все мое тело вибрировало, было полное энергии, которую надо было куда-то потратить...
Я вздохнул и перелистнул страницу старого конспекта. Вошла мама:
– Вот какой молодец!
Я только еще глубже и безрадостнее вздохнул.
– Ну не вздыхай, не вздыхай! Скажи мне на милость...
Я понял – я уже напортачил.
– ... что делали в подставке для зонтов твои шорты, в которых ты играл в футбол еще в сентябре?.. – мама повертела у меня перед носом грязными шортами и оттуда выпала какая-то бумажка...
– Почему нельзя было сразу в стирку положить? Что за привычка!
Я поднял бумажку и спрятал в карман.
– Мам, а все-таки, расскажи, что тогда отец учудил, что весь город на ушах стоял? Помнишь, в газете похожее было? Я не скажу малым, – улыбнулся я.
Мама немного помолчала, но потом рассмеялась и сказала:
– Это было весной. Твоему отцу было как и тебе, – мама присела на кровать, – мы с ним тогда уже встречались и серьезно вполне...(глаза, полные ностальгии) И вот однажды его наша соседка, бабулька, крепко стукнула лопатой по спине. Вот почему у него такая ровная спина, – мама рассмеялась.
– Но если серьезно, стукнула и все. Он на нее обиду затаил, и однажды ночью со своим другом залезли к ней в дом и искусственной кровью намацали на стенах всякие угрозы нечисти. Даже на зеркале.
Я рассмеялся.
– Бабулька, конечно, в ужасе. Твой отец захлебывается от восторга. Весь город на ушах. По улицам шныряют то священники со святой водой, то экстрасенсы с картами, костями и кошками...
Я рассмеялся, представив себе это зрелище на нашей Ивовой.
– А за что стукнула-то? Не просто так же, – спросил я.
Мама покраснела.

Проду

Ну вы даете, ребята)
__________
– Он залез на ее трухлявый забор и отламывал ветки ее любимой нежно-фиолетовой сирени... А она его лопатой.
– А ты где была? – недоуменно спросил я.
– Как где? Я его ждала внизу, под забором! – мама рассмеялась вышла, еще раз отчитав меня за шорты.
Ну папаня! А с виду такой тихенький! Впрочем, никогда не считал его человеком, типа Норвилла.
– Да, – заглянула мама обратно, – и мы съели по одному пятилепестковому цветку.
– Зачем это? – удивился я, – папа даже? Этот человек науки?
– Это для того, что бы все было хорошо! И твой папа тоже, – ответила мама и вышла.
Хорошо все же быть молодым...
* * *
На балу я, конечно, собирался танцевать с Лили. Вообще, я жутко не хотел туда идти, но она меня уговорила. Хоть и после бала планировалась дискотека, я все равно считал эти развлечения ужасно скучными...
За три дня до экзамена мы с Лили встретились возле того самого памятника Теофилу Фергюнсону и пошли гулять.
– Знаешь, – сказала Лили, – я решила поступать в медицинский университет. В университет им. Освальда Фэлтхэма, – добавила она со значением.
– Да ну!
Я шел именно туда.
– А почему? Ты вроде хотела на психолога...
– Я поняла, что хочу спасать жизни! – ее глаза загорелись. –Представляешь, привезут кого-нибудь серьезно больного – а я его спасу! Я буду всех спасать, потому что когда люди умирают, это просто ужасно. Вечный траур... А так, я могу уменьшить количество таких. И знаешь, я буду изобретать лекарство. Миссис Риджвей сказала, что у меня хорошие способности в химии... Правда, здорово, что мы будем вместе в одном университете, пусть и на разных факультетах?
У нее были такие искренние намерения, такие чисты и достойные помыслы, что я даже задумался. Она шла не ради работы, денег – средств существования – а чтобы спасать людей.

– Ты на хирурга? Ведь, это сложная профессия и нервы надо иметь. Не сильно подходит женщине...
– Если я захочу – буду! – уверенно ответила она мне.
Мы подошли к лотку с мороженым.
– Какой будешь?
– Мне простое, спасибо. А себе?
Она всегда была скромна и стеснительна в средствах.
– И себе, тебе, – улыбнулся я. – Дайте, пожалуйста, два больших рожка с тройным сиропом. Держи.
– Чарли!
– Не обсуждается! Так вот, – продолжил я, облизывая вкуснейшее мороженое, – и крови не боишься? Ой, прости... (все-таки, мороженое ели)
– Нет-нет, ничего. Я не боюсь ни крови, ничего не боюсь. Теперь, добавила она и посмотрела на меня.
– В конце концов, можно изобрести лекарство, вакцины от страшных болезней. Все-таки, людей, которые борются с увеличением смертельных болезней мало...
Так мы шли и разговаривали. В парке встретили кучу знакомых, поговорили то о экзаменах ("Я трачу около шести часов в день!" – гордо сыпал нам Норвилл. Он сидел на скамейке с нудной книгой по физике.
«Экзамены? Не, не слышал!» – смеялся балагур и двоечник Бен Барнс.
«Ты что! Я все и так знаю! Прорвусь!» – отмахивался Джон. Он гулял с Патрицией
«О, много, даже говорить не хочу! Кошмар! » – отвечал Гордон, махая руками. Бедный парень, сын математички…).
То о предстоящем балу:
"Вы сначала экзамены сдайте" – нудил Норвилл, – "А потом о балах говорите!"

– А сам ты на бал пойдешь? – спросил у него подошедший к нам Бен.
Норвилл с достоинством поправил очки и сказал:
– Я, умный и начитанный человек не имею интереса в таких рода развлечениях! – взяв свою книгу, он ушел, сокрушаясь по поводу
Мы прыснули и ушли.
– Придет, куда денется! – сказал я, смеясь.
– Конечно, – поддержал Бен, – ладно, ребята, пока!
Бен прыгнул на скейт и поехал к друзьям, которые звали его.
Этот бал, чтобы он провалился... На нем случилось нечто вон выходящее... Но об этом позже.
За день до экзаменов у меня пропал аппетит. Как бы я не показывал, что все под контролем – я все же переживал. Я стал больше корпеть над конспектами. Чуть минутка – конспект, обед – повторять... В общем, стал ходить лохматым (из-за привычки в расстройстве чувств запускать пальцы в волосы) и стал походить на Уилсона. Об этом типе вообще страшно сказать – красные глаза и крайняя раздражительность. Он собирался уехать отсюда и учиться на бортинженера космических кораблей...
Утром я был совершенно убитым и нервно скручивал в трубку тетрадь с записями. Молча завтракали младшие. Только папа все сыпал подначками и поддержками. Потом он подумал и сказал:
– Делай все, как в девятом классе, только еще включай мозги.
В девятом я все кроме языков и биологии списал.
– Ты что будешь, милый? – спросила мама.
– Кружку ртути...
Папа захохотал и хлопнул меня по плечу.
– Чарли! – вспыхнула мать.
***

Таким было каждое утро экзаменационных дней.
Я нормально сдал язык, Джон помог решить мне математику на нужный балл, история прокатила – был легкий билет, география тоже показалась мне не сильно сложной.
И вот, последним экзаменом была биология, которая трепала мне нервы больше всего. Я все не мог дождаться, когда все это кончится и можно будет спокойно вздохнуть.
Джон сел ко мне, чтобы списывать, а Лили села сзади. Я нормально отвечал на вопросы и они казались мне не сложнее обычной самостоялки.
Потом я стал писать ответ на открытый вопрос. Джон постоянно дергал меня. Я быстро поотвечал на его вопросы-тесты и стал решать задачу на дигибридное скрещивание...
***
Все ждали финальной фразы...
– Ваше время вышло. Подходите по одному с работами и расписывайтесь...
Я расслаблено и размягчено откинулся на спинку стула.
– Ну теперь все, остался бал. Ты хоть не передумал идти?
– Лили попросила все-таки, – шепотом ответил я. – Куда она – туда и я.
– Слушай, я заметил, что ты изменился сильно...
– Это все благодаря ей.
– Роджерс!
Я расписался.
Целая толпа высыпала на улицу и стала вопить, обливаться водой, орать, бегать друг за другом – экзамены окончены!
Потом мы все вместе пошли домой. Было жарко по-летнему. Я расстегнул две верхние пуговицы рубашки. Груз наконец спал, а рядом были дорогие мне люди...
– Бал всего через три дня, а Патриция мне уже все нервы вытрепала! – жаловался Джон, тем самым, направляя мои мысли в его русло.
– А что? – спросила Лили.
– Она заставляет меня надевать фрак! Ку-ку! Я франт что ли? Одену костюм обыкновенный...
– А кто король?
– Говорят, что Уиллард Мак-Ларен, но он просто красавчик, да умом он не блещет особо... Хотя, это проблемы Гилбург... Ладно, пока ребята! – Джон повернул на свой участок, а мы с Лили шли дальше.
– Я позвоню тебе вечером, – улыбнулся я и поцеловал Лили на прощание, когда мы дошли до Теофила Фергюнсона.
– Буду ждать! Надеюсь, мы все хорошо написали!
– Спокоен за всех, кроме Норвилла Уилсона!

Лили засмеялась и помахала мне. Когда она скрылась в доме, я еще немного постоял. Вот она помахала мне еще из окна и тогда только я пошел.
После ареста Роберта Астона ее жизнь стала другой. Я был рад, что все-таки приложил к этому руку. За ту выходку она сделала мне выговор, но потом была восхищена моей храбростью и преданностью Джона, который добыл ей вещи в ту ночь.
Я снял рубашку и вприпрыжку направился домой в одной майке, п.
***
Вот день до бала был кошмарен. Не помню, когда было подобное.
Весь день мама перерывала мои рубашки, костюмы, жилетки и ругаясь, что надо было лучше купить новое на такой случай. Терри утром отец повез в больницу – у него оказался аппендицит. По дороге машина сломалась и именно в том месте, где был безлюдный и безмашинный участок. У него села мобилка и он не мог вызвать даже скорую. Он донес Терри на руках до шоссе, где их подобрали и отвезли в больницу.
Марк куда-то исчез, не сказав куда и я два часа бегал по городу, пока не нашел его на заброшке среди других детей его возраста. Получив от меня втык, он расплакался и заперся в комнате. Пока мама пыталась дозвониться отцу, у нее сгорела на плите одна из сковородок и то, что должно было быть тушеной картошкой с овощами.
Домой пришла плачущая Амелия. Я чуть не рехнулся, увидев ее – у нее было разбитое колено и царапины на лице, и это значило, что разбираться придется мне. Строго выговорив малому Эдварду все, что я думаю, а затем его маме, я вернулся домой злой.
...На часах было девять вечера...
Костюм уже отутюженный висел на плечиках. Мама, приехав из больницы вместе с папой, пыталась реанимировать сковородку, потом бросила и снова расплакалась – Терри еле успели спасти. Аппендикс лопнул по дороге в больницу, как сказал папа, но все обошлось.
В общем, всего сегодня были на взводе. Малые больше не хныкали. Папа спал в кресле, а я вяло играл на планшете в майнкрафт, чтобы успокоиться, но я упал с горы и умер и тут же села батарея. Я готов был разбить планшет о подлокотник.
***

Проду

Проду!)

Продуууу