Теперь пальцы неторопливо перебирали зерна розария, погружая Анджея некое оципенение. Мысли свободно перетекали одна в другую, не давая сфокусироваться. Анджей, шепча одними губами молитвы, поднял взор к алтарю. Старинное потемневшее распятье, фигуры апостолов, букеты белых цветов у алтаря...У графа было какое-то странное ощущение. Торжественность старинной церкви одновременно давила на него и возносила, заставляя думать о бренности земной жизни. Анджей никогда не был фанатиком, скорее уж добропорядочным католиком, ответственно выполнявшим все обряды. Но сейчас в нем всколыхнулось какое-то упоительное чувство полного единения с высшими силами. Взгляд его упал на нишу справа от алтаря. В нише стояла скульптура Девы. Боже, как она прекрасна! Сколько любви, светлой грусти и умиротворения на этом этом нежном лице. Она мать отдавшая миру своего единственного сына. Дева изначально знала какой путь уготован для ее ребенка, но все же, превозмогая материнскую боль, Мария отдала его человечеству. Бессвязные, казалось мысли, складовались, превращаясь в смутные образы. Что-то всколышнулось в нем. Что-то напоминающее смутное воспоминание.