Ещё

Когда продолжение-то будет?

–Заходи...– разочарованно посторонилась я.
–Привет. – кивнул он – Выйди, поговорить надо.
Мы спустились вниз и сели в его машину.
–Послушай, ты с Грифом была на момент его смерти, ты, часом, не в курсе за общак-то?
Я с минуту помолчала, пытаясь справиться с нахлынувшими слезами.
Димочка, любимый...
–В курсе. – наконец кивнула я.
–Да ты что?! – поразился он – Ну рассказывай тогда.
–Деньги эти лежали в банке у Галины Добржевской. – бесстрасно начала я – Рощин, покойничек, решил приумножить их процентами. Когда же он собрался их забрать, Галина начала юлить ит отьяшивать срок выплаты, а потом его убили.
–То есть...деньги у Галины? – нахмурился Зырян.
–Да, она их так и не отдала. – кивнула я с честным видом.
–То-то она и удрала, паскуда! – злобно стукнул Зырян по рулю – Ну ничего, на каждую хитрую гайку есть свой винт с крутой резьбой!
Я промолчала.
Я просто хотела наказать Галину за Кима. Отвести разборки от себя. Осветлить память Димки.

Проду!!!

–Гриф знал об этом? – встрепенулся Зырян, словно прочитав мои мысли.
–Нет. – твердо ответила я – Ким ко мне гадать пришел, и я ему сказала, что его врагиня оставит его с носом и сбежит в другую страну. А когда он от меня вышел, его во дворе моем и взорвали.
–Ну точно! – с видом озаренного гениальной мыслью воскликнул Зырян– А что ж ты раньше молчала? – недовольно спросил он.
–Никто не спрашивал. – пожала я плечами.
Сидевшие у подъезда бабульки, когда я возвращалась, остановили меня.
–Саша, что по дворничихе-то будем решать?
–А что по дворничихе? – равнодушно спросила я.
–Так нету ее. В ЖЭК идти, что ли?
–В ЖЭК... – так же равнодушно кивнула я.
Я бы согласилась с ними, даже если бы они сказали, что за дворничихой надо ехать в Зимбабве.
–А что с Натахой, прежней? Уволилась?– переспросила я.
–Свят-свят! – перекрестились они – Убили же ее, вчера похоронили. Менты говорят, двадцать с чем-то жертва какого-то маньяка!
–Надо же. – бесцветно сказала я и пошла в дом.
Значит, Гриф все же не маньяк, зря я на него подумала.

Потихоньку я отошла и начала снова вести прием.
Первым делом мне позвонила Оксана.
–Прости. –прохрипела она.
–За что? – искрене удивилась я.
В свете последней свистопляски все мои прежние события и обиды казались такими далекими.
–Сама знаешь. Помоги мне, Саша, умираю я.
–Сейчас приеду. –ровно сказала я.
Я вообще стала другая. Ровная...
Прежняя задиристая, слегка циничная девочка исчезла, я больше не смеялась по каждому поводу, больше плакала, в одиночестве глядя на фотографию Димочки.
Мое горе сконцентрировалось где-то глубоко внутри и цепко держало жгучими клешнями мое сердце.
Все, что я могла сделать – абстрагироваться от всего. Стать ровной ко всему.