Бабку мою в деревне крепко уважали, хоть и была она, по их понятиям, ведьмой. Но никто ее так не называл- только Мастером. Именно так, с большой буквы. Родители мои, люди беспечные, как водиться, подкинули меня ей. Видимо я им чем-то мешала. Впрочем, у меня к ним притензий не было.
Баба Нина, мудрая и строгая старушка, меня любила гараздо больше, чем папа с мамой. Днем она вела прием, а я сидела в уголочке и быстро-быстро писала на слух заклинания на кусочках бумаги. Уже потом я, старательно выводя буквы, переписывала их в ту самую заветную тетрадку и пыталась применить на практике. Бабушка меня не заставляла, но и не препядствовала, иногда, правда, прикрикивала, но так- слегка и не страшно. А мне все это казалось жутко увлекательным.
Незаметно к девяти годам я уже знала, как делать и снимать такие сложные вещи, как порча на крест, петля рабства, вызов духов. А уж всякие псориазы и начальные стадии рака я щелкала как семечки. Бабка хмурилась, мол, мала еще такие вещи знать. А как тут не знать такие вещи, когда магия стала моим единственным спасением?
У меня были серьезные проблемы. Почему-то меня здорово не любили люди. Может быть, из-за внешности. Была я тогда толстенькой, носила тяжелые роговые очки, и волосы мои, и цветом и видом походившие на подопревшую солому, были неровно подстрижены под горшок.
Взрослые меня просто не замечали, однако сверстники были куда более жестокими. Димка, здоровый обалдуй старшекласник, фамилию я уже и не вспомню, от которого плакала вся школа, прицепился именно ко мне. Он давал мне разные, обидные клички, и все охотно их подхватывали, произнося издевательским тоном. Мой ранец он выхватывал из рук и забрасывал на ветку дерева повыше зимой и в середину глубокой лужы во дворе- весной. И при этом все дружно ржали- ни одна душа за меня не заступилась.
Так продолжалось года два, пока я Димку не приворожила.