А что со зайцем?

Прошу! Напиши ещё

Потом опять пошла на кухню, села и задумчиво спросила:
–Гриф...а как тебя зовут?
Он, не торопясь, налил большую кружку кофе из джезвы, поставил ее передо мной и спокойно ответил:
–Дмитрий, или Митя...Устраивает?
–Дункан Маклауд звучит круче. – буркнула я.
–У тебя тут что творилось? Допрыгалась? – недовольно спросил он.
–Да, поколдовала чуток. – бросила я.
–Что сейчас делать собираешься?
–В ванну надо... – глубокомысленно изрекла я, поглядев на покрытые копотью руки.
–Могу спинку потереть. – небрежно бросил он.
–Вы так любезны. – великосветски ответила я – На самом деле, Митя, я чудом осталась жива. Я с Рощиным встречалась.
У меня была какая-то потребность ему все рассказать, поделиться. Пусть он поймет меня, погладит по голове, скажет, что теперь все хорошо, и поцелует меня.

А ещё чуточку можно?

Гриф передвинул стул поближе ко мне, взял меня за руку и переспросил:
–С Кимом?
–Ага...– всхлипнула я – Мало того, что он сейчас труп, так еще и сгоревший, знаешь, как страшно было!
–Бедная ты моя! – он порывисто обнял меня, и я радостно уткнулась ему в грудь – Тебе надо завязывать с этой работой.
А я жмурилась от удовольствия, до того мне было хорошо...любимый меня обнимает! Любимому я не безразлична!!!
–Тебе здесь нельзя находиться! – решительно произнес он, отстраняя меня – Поехали ко мне.
Я кивнула, и мы пошли вниз. Я не сопротивлялась.
Хочет меня везти в свой дом – да ради бога. Хоть на Чукотку...только бы с ним.

Егегей...а слова Кима то она забыла. продуу

Гриф обращался со мной, как с тяжелобольной. Или как с драгоценной вазой эпохи Минь – кому как больше нравиться. Бережно поддерживая, он довел мою персону до машины, усадил.
Секьюрити в его доме слегка недоуменно покосились на меня, явно не узнавая. Я слегка улыбнулась, наслаждаясь присудствием рядом любимого.
В лифте я не выдержала, приподнялась на цыпочки и поцеловала его... На мтг я ощутила, как он откликнулся, его губы впились в меня, и я радостно потянулась навстречу. Но в следующий миг он меня оттолкнул.
–Не делай так больше. Никогда, ладно?– сухо попросил он меня.
Я потерянно кивнула.
Я бы поняла, если бы он был импотентом, но когда мы целовались– увы всего два раза – его руки прижимали меня к себе настолько сильно, что я бедрами ощущала, что не импотент.
Ничего не изменилось...
Он так и хранит верность этой своей половиночке!