"Прости меня, Юра, прости, мой капитан, прости, любимый.
Прости за несбывшиеся мечты, прости за обман. Я люблю тебя, люблю, люблю... Но есть долг, ты знаешь, что это такое. Мой долг - материнский, я не знаю, сумеешь ли ты это понять. Отношения наши были честными, и первый раз я иду на ложь, на обман. Но это святая ложь, мой милый, так надо, иначе своим любящим сердцем ты меня не поймешь. Ведь, потеряв дочь, я никогда не смогу быть счастливой, даже с тобой. Прощай и не поминай лихом..."

Все это вихрем пронеслось в голове, и я набрала Юрин номер.

- Привет. (Хотела сказать, мой капитан, и не смогла!) У меня изменились обстоятельства, и я завтра не смогу прийти к тебе, - выпалила я наигранно-бодрым голосом.

После небольшой, совсем небольшой паузы, от которой у меня стало холодно внизу живота, он очень тихо произнес:

- А послезавтра?

- И послезавтра не приду. Еду с мужем и детьми в Крым, - не меняя тона, ответила я.

- А как же я? Ведь я люблю тебя, - спокойно, без каких-либо эмоций в голосе спросил он.

- Не смеши, какая любовь - это импульс, через неделю и следа не останется от твоей любви, - и наигранно, по-театральному рассмеялась, чувствуя, как слабеют руки и губы становятся деревянными.

- Наташенька, милая, только не клади трубку, - скороговоркой заговорил капитан. - Поверь, безвыходного положения нет, родная моя. Тебе трудно, где ты, я приеду, мы все уладим, ты слышишь, слышишь меня, нет безвыходного положения, не клади труб... - последние слова я услышала как бы издалека, рука с трубкой упала на аппарат, все поплыло, и я, ухватившись за него, почувствовала, что теряю сознание.

Неизвестно, сколько длился обморок, я приходила в себя и опять проваливалась в бездну. Когда окончательно очнулась, за окном были теплые летние сумерки. Очень болела грудная клетка, как будто ее били палками, хотелось вздохнуть, но не могла. Открыла рот и пыталась зевнуть, чтобы воздух проник внутрь и я смогла бы, наконец, вздохнуть. Не получилось. Осторожно встала и, держась за стены и мебель, дошла до кухни. На столе стояла чашка с водой, которой я запивала лекарства. Прислонясь спиной к дверному косяку, вылила остатки воды себе на грудь. Не помогло. Лекарств больше не было. А в пенале? С трудом передвигая ноги, пошла в желанный угол, хотя знала, что лекарств там нет. Открыла, и в глаза сразу бросилась начатая бутылка водки. Вспомнила, что сама ее сюда поставила для компрессов. Дрожащими руками взяла бутылку и так же осторожно вернулась в комнату. На полу увидела валяющийся телефон, но все внимание было сосредоточено на бутылке с водкой.

Приткнувшись в кресле, зубами вытащила пробку и припала губами к горлышку. Чувствовала, как обжигающая влага льется в меня, вспомнила про свою печень, но допила все до капли. Сидела и прислушивалась к себе: пройдет или не пройдет? Попробовала осторожно вздохнуть. Не получилось. Решила, что надо немного полежать, но чувствовала - до дивана не дойти. Потихоньку сползла с кресла на пол, вытянула руки и ноги, подумала, что как хорошо было бы вот так умереть.

"А дети?" - спросил внутренний голос. "Они уже взрослые", - ответила я мысленно. "Взрослые, но не самостоятельные, без тебя они пропадут". - "Нет, не пропадут. Леша взрослый, ему я не нужна". "А Юлька? Что с ней будет без тебя?" - допрашивал голос. "Что будет, то будет", - ответила я равнодушно. "Не прикидывайся, ведь не все равно. Возьми себя в руки и живи так, как жила. Все проходит, и это пройдет". - "Не пройдет. ЭТО не пройдет".

Я застонала, но подсознанием отметила, что дышать стало легче, потом в теле появилась сладкая истома. Вспомнила капитана, последнюю ночь с ним и бесстрастно констатировала: "Лучшего в жизни больше ничего не будет, а жить, как жила, - нет уж, увольте". Вздохнула полной грудью, села на полу и стала хладнокровно вспоминать, куда Бронислава складывала свои снотворные.

Она когда-то рассказала мне о том, что после смерти мужа приняла решение иметь дома что-нибудь такое, чтобы в случае необходимости можно было бы свести счеты с жизнью.

Поискала таблетки в серванте, не нашла, посмотрела среди банок на кухне, тоже не было. И тогда, торопясь, стала выдвигать подряд все ящики, снимать с полок книги, не заботясь о том, что квартира превращается в чердак, на котором свалено все подряд. Когда была потеряна последняя надежда найти таблетки, опять стало трудно дышать, а безысходность надвигалась черной тенью. Подумала, что можно отравиться газом. Немного стало легче. Пошла на кухню. Захотелось есть, но есть было нечего. Поставила чайник - решила попить чай. Достала из шкафчика варенье, нашла пачку галетного печенья. Уже допивая чай, вспомнила, что видела в пенале красивую коробку конфет (Броня всегда держала что-нибудь вкусненькое про запас), и так захотелось шоколада. Встала, достала коробку, налила еще чашку чая, и каково же было мое удивление, когда, открыв коробку, я увидела ее содержимое. Да-да, там было много упаковок со снотворным. Я радостно рассмеялась. Наконец-то!

Поспешно, будто боясь, чтобы никто не отобрал, прижала коробку к груди, налила в большую чашку воды (мне всегда трудно было проглотить таблетку, а здесь - ого! - сколько надо глотать), пошла в комнату, села в кресло и задумалась. "Писать или не писать последнее письмо".

"Ай, зачем писать, - шептал кто-то внутри, - теперь все равно. Разберутся и без тебя".

Взглянула на часы: электронное табло бесстрастно показывало двадцать часов тридцать минут. Поставила коробку на колени, взяла чашку правой рукой, осторожно положила в рот одну таблетку и запила водой. Как ни странно, но таблетка проглотилась с первого раза. Ободренная таким успехом, я взяла еще таблетку, но она не глоталась. Вода закончилась, а таблетка осталась во рту. Набрала полный чайник воды, взяла полотенце, и все это принесла в комнату.

"Главное, ни о чем не думать, ведь первую таблетку я прекрасно проглотила". Поудобнее села в кресле, расслабилась и, спокойно положив таблетку в рот, прихлебнула из чашки, затем резко откинулась назад. Вода попала в дыхательное горло, я закашлялась, но таблетка проглотилась. Я с упорством стала глотать таблетки, несмотря на то, что рвотный позыв выбрасывал их обратно: платье, полотенце - все было мокрым. Руки дрожали от напряжения, и часть таблеток рассыпалась и раскатилась по полу.

Сколько таблеток я проглотила, не знала, так как не каждая попытка была успешной, но вдруг меня затошнило, и я откинулась в кресле. Все поплыло...

Глава 11

Связь прервалась. "Откуда она звонила? Из дому? Что-то случилось? Что?" Телефонные гудки с тревогой отозвались в сердце Гордиенко. Трубку взял Леша.

- Леша, пригласи к телефону маму, - забыв про конспирацию, сказал он.

- Ее нет, она уехала в аэропорт, у нее самолет в шестнадцать.

- Почему ты не поехал провожать?

- Она не захотела, ушла в двенадцать, сказала, что еще на работу заедет. А кто это?

- Милиция, из дому не уходи, я сейчас поеду в аэропорт, а потом позвоню тебе.

В аэропорту ее не было, да он и не надеялся, просто надо было удостовериться в этом. "Она не зарегистрировала свой билет, в аэропорт не пришла, значит, в городе. Ведь он говорил с ней час тому назад. Потерян час! Где она? И в таком состоянии. Оперативность и только оперативность".

Из аэропорта позвонил Леше, сказал, что его мама в аэропорт не приехала, и спросил, кто из ее подруг может знать хоть что-то.

Леша не знал подруг своей мамы. Гордиенко заехал к ней на работу. В отделе была Лена. Она смотрела на него во все глаза, но ничего вразумительного сказать не смогла, кроме того, что Наталья Владимировна должна была лететь в Крым.

Вернулся к Леше, который, ничего не понимая, испуганно смотрел на него.

"Подруги, какие подруги? У нее была одна, да и та уехала".

- Леша, сходи в гараж, посмотри, на месте машина или нет, я вернусь через два часа.

На дачу ехал, включив сирену, пытаясь выжать из мотора больше лошадиных сил, чем в него было заложено. Одного взгляда было достаточно, чтобы увидеть, что ее здесь не было, так как сам последний раз все закрывал, но скрупулезно проверил дом, чердак, баню, гараж, сарай с дровами. Нет, ее здесь не было!

Сидя в машине, пытался собраться с мыслями, наметить какой-то план поиска, но любое решение наталкивалось на тупик. Так ничего и не придумав, с силой хлопнул дверцей, вкладывая в нее всю злость на себя.

У подъезда дома столкнулся с Лешей.

- Был в гараже?

- Да, машина на месте.

Гордиенко взъерошил волосы; они уже были в квартире. Боже, как он был счастлив здесь! "Спокойно, без эмоций. Она в городе, я чувствую это, но она в беде, это я тоже чувствую".

- Леша, у тебя есть адрес, куда она собиралась ехать?

- Да, ведь я тоже через четыре дня должен ехать туда.

- Знаешь, дело очень серьезное. Ты сказал "должен". Почему? Ты что, не собирался ехать?

- Нет. Но мама меня просила и не дала объяснений. Она была очень расстроена. Я думаю, это проделки Юльки... - и, что-то недоговаривая, замолчал.

- Дай мне адрес, - и, взглянув на листок, отметил неровный почерк той, ради которой ему и жизни не жалко. "Волновалась! Как я мог допустить такую оплошность?"

Набрал служебный номер телефона Борткевича:

- Коля, пропала Наташа, должна была ехать к дочери и бывшему мужу в Крым, но в аэропорт не пришла. Вопросов не задавай, ничего не знаю, сын тоже ничего не знает, звоню с ее квартиры. Но он считает, что ее дочь может внести ясность. Диктую адрес. Записал? Необходимо, чтобы кто-то, Коля, туда срочно вылетел. Я прошу тебя, Коля. И еще... ты постарайся быть на месте - дома или на работе. Милицию? Не знаю, но больницы и морги, наверное, надо обзвонить. Если что, позвонишь, - и привычно назвал номер телефона, по которому так часто звонил.

- Леша, давай еще раз спокойно подумаем, где или у кого может быть твоя мама.

- Н-не знаю, - заикаясь, ответил он. Слово "морг" оказало на него паралитическое действие.

- Вспомни все, что она вам говорила, нет, не в последние дни, а вообще.

Леша крутил в руках карандаш и молчал. Через некоторое время он выдавил:

- Когда-то мама мне сказала, что если с ней что-либо случится, то необходимо за советом обратиться к крестной.

- К кому?

- К крестной, тете Броне, но она в Челябинске, да и разговор был давно, когда крестная была в городе.

- У тебя есть челябинский телефон твоей крестной?

- Да, но надо через код Челябинска звонить.

- Давай телефон.

Леша взял телефонную книгу, где на страничке: "Для заметок" - были записаны два номера: служебный и домашний. Гордиенко быстро набрал номер и сказал:

- Коля, мне необходимо срочно заказать два телефона в Челябинске. Чем быстрее, тем лучше, - и назвал номера телефонов.

Гордиенко и Леша молча ждали звонка, хотя и не возлагали на него больших надежд. Ждать долго не пришлось.

Путано, все время сбиваясь, Леша пытался рассказать своей крестной, что произошло, но на другом конце провода его не понимали. Тогда Гордиенко взял трубку из рук Леши и четко сказал:

- Это из милиции. Пропала ваша подруга Наталья, должна была лететь к мужу в Крым, но в самолет не села.

- Запомните, к бывшему мужу она никогда, слышите, никогда не полетит и не поедет.

- Но...

- И никаких "но". Немедленно проверьте мою дачу, Леша знает, где.

- Проверил, ее там нет.

- Тогда мою квартиру по адресу... - и срывающимся голосом назвала адрес. - И немедленно, если закрыта, взламывайте дверь. Быстрее, прошу вас, - уже не скрывая тревоги, закричала в трубку.

- Леша, на квартиру к Брониславе.

- Я возьму ключи, - поспешно открыл ящик мебельной стенки и растерянно сказал: - Ключей нет.

Гордиенко стрелой вылетел из квартиры. Леша еле успел вскочить в машину. Взглянул на часы: двадцать один час пятнадцать минут. Мысль лихорадочно отсчитала время: шесть часов тридцать минут от ее телефонного звонка. Много! "Где ты, родная моя, держись. Я ищу тебя". Стремительно выскочил из машины, молнией взлетел на площадку третьего этажа, ногой каратиста выбил дверь вместе с блоком, влетел в квартиру и... увидел ее бездыханную в кресле. Профессионально окинув взглядом разгромленную квартиру и увидев упаковки из-под снотворного, он все понял.

- Открой балкон и окно, - кусая губы, чуть слышно сказал растерявшемуся Леше, осторожно укладывая ее на пол и приступая к массажу сердца.

- Подсоедини телефон и набери номер... - продиктовал домашний телефон Борткевича. - Скажи, чтобы подождал, я сейчас подойду. Иди сюда и продолжай массировать так, как я. - Схватил трубку и отчеканил: - Срочно реанимационную бригаду, отравление снотворным, - и, назвав адрес, резко положил трубку, сменив Лешу, у которого ничего не получалось.