Продуууууу!!!!

Проду

«Нет, нет, нет....» – бормотал я, хлопая по карманам в поисках телефона. Сэм кивнул на мое пальто. Я махнул ему рукой и он вытащил телефон из внутреннего кармана и передал мне все еще не умолкающую трубку. Номер был неизвестный.
Я поднес трубку к уху и хотел сказать «Слушаю», но изо рта вырвалось невнятное хрипение.
– Это мистер Роджерс, супруг Лили Роджерс?
Я сглотнул и ответил дрожащим голосом:
– Да-да, он. То есть, я. А кто звонит?
– Ваша жена попала в под автомобиль около 10 минут назад и сейчас находится в реанимации больницы на Эдвин-стрит…
На Эдвин-стрит, тут, здесь… Абсурд вообще все…
Я вскочил, дрожа с головы до пят, ноги не держали меня. Качаясь, как пьяный, я пошел быстро, насколько позволяло мне мое состояние.
– Чарли, ты куда? Кто звонил? – Тим подскочил и пошел за мной, всем своим видом требуя пояснений.
Я не ответил. Тейлор все понял, догнал меня, взял под руку и уверенно повел в нужный отдел.
Меня тошнило, из глаз катились слезы.
– Чарли, все будет хорошо, вот увидишь! – пытался успокоить меня Тейлор. – Где Лили Роджерс лежит? Десять минут назад ее привезли в реанимацию, – обратился он к медсестре реанимационного отдела
– Там операция сейчас, – ответила медсестра, хлопая ресницами.
– Ну ясное дело, что операция! – раздраженно воскликнул Тейлор
– Где? – заорал я.
– В двенадцатой... – ответила та уязвленно.
Пустынный коридор с голубыми стенами и белым полом, покрытым плиткой. Тейлор присел рядом со мной под стенку. Я смотрел в одну точку и не о чем не думал. Глаза стали болеть, а я смотрел. Тейлор крепко сжал мое запястье. В кармане у него зазвонил телефон. Он тихо извинился и отошел.

– Нет… не могу… это деликатное дело, давайте не сейчас, я не могу отлучиться… сказал же, потом расскажу… я не могу сейчас говорить… всего хорошего…
Я встал.
– Тим, ты иди, не беспокойся…, – я постарался улыбнуться.
– Неа, Чарли, я тебя не оставлю, – он подошел и похлопал по плечу. – Все будет нормально, – и он ободряюще улыбнулся.
Ну как он это делал? Этот грозный с виду бородач? Глаза удивительно добрые, большие руки, что лежали на моих ссутуленых плечах – теплые… Я ему поверил.
– Ох, Чарли! – миссис Астон со слезами неожиданно бросилась мне на шею. Откуда они здесь взялись? Как узнали? Почему они не в Бокфоте?
Тейлор отошел и засунул руки в карманы халата.
Мистер Астон подходил к нам, заламывая руки. В их глазах стоял безумный ужас.
– Мы были в Оак-Хейвене, хотели нанести визит вам, уже сидели в коттедже и ждали вас с работы, как нам позвонили из больницы…
– Все образуется... Она сильная… – проскрипел я, сам не веря в свои слова.
– О, Боже, Боже! – воскликнула миссис Астон и расплакалась.
Мистер Астон обнял ее.
Я не мог стоять и облокотился на стену. Кончилось тем, что я просто сполз по ней и сидел на полу, закрыв лицо руками и молясь Богу.
Прошел час молчания, иногда прерываемый всхлипываниями матери Лили. Второй... Третий... Я не заметил, как Тейлора, оказывается, вызвали, и ему пришлось уйти….
Я продолжал молиться, повторяя все те же слова.
Шесть вечера. Я не на миг не сомкнул глаз, не встал с пола, хотя миссис Астон пыталась меня усадить на стул.
Мои ногти были сгрызаны, глаза мокрые и пустые, когда из реанимации вышел врач. У меня не хватило сил даже подняться. Астоны с надеждой кинулись к нему. Я с дико колотящимся сердцем, я видел, как врач опустил глаза и печально покачал головой.
Миссис Астон издал сдавленный крик, и горько расплакалась на груди у мужа. Муж обнимал ее, гладил по волосам и по его щеке стекала слеза.

Проду!

Как я хотел вырвать себе всё!!! Все внутренности, которые сейчас заходились рыданиями! Я не хотел жить, чувствовать, радоваться, грустить! Я хотел одного – что бы все было хорошо и она была со мной! Я хотел проснуться! Сбросить с себя пелену страшного сна! Конечно, это сон! Сейчас я приду с работы уставшим, она с улыбкой встретит, поможет мне снять пальто, поцелует и проводит на кухню, рассказывая о том, что… да о чем угодно!.. Я сяду на стул, а она устроится на моих коленях, обнимет, как раньше, начнет что-то шептать в ухо, отчего становится щекотно… Она рассмеется, взъерошит мои волосы и нежно поцелует… Снова и снова… И это могло длиться вечность, пока на плите не начнет что-то гореть или шкваркать… Сколько раз мне снились кошмары и я просыпался в холодном поту на своей кровати… Наверное, я просто задремал в кабинете, положив голову на скрещенные на столе руки. Но из этого кошмара мне не выбраться, не пробудиться… Где-то краем сознания, я понимал, что все закончилось и я больше никогда не увижу ее жизнерадостной, не поговорю с ней… Почему она не выжила?! Она всегда была такой сильной и для нее не было ничего невозможного! А ребенок! Почему и сын не выжил?! За что мне? За какие такие грехи я заслужил это проклятье?! Почему я не умер вместе с ней? Как мне теперь жить?!
Кто-то взял меня под руки и хотел мягко вывести, но я грубыми ударами отбился от них и снова бросился к Лили:
– Нет, не может быть... – прошептал я, заливая слезами ее все еще теплое плечо.

Глава 17
Они сделали это – оттащили меня. Очутившись в коридоре, мои ноги понесли меня к дверям, что вели на лестницу. Шаги ускорялись. Астоны бросились за мной.
– Чарли, ты куда??
Я не ответил – я ведь сам не знал. Спускаясь по лестнице, как робот, я услышал:

ХХ Это раньше должно было быть) болею, туплю ХХХ Все мое тело напряглось, а разум тут же отметал эту нелепую информацию. Галлюцинация! Слышишь! Это все иллюзия! Это неправда!
– Это неправда! – завопил я и побежал в палату, путаясь в собственных ногах
– Стойте, Вам нельзя туда! Вернитесь!.. – окликнул меня пожилой врач, но я оттолкнул его и вторгся в реанимацию.
Почти все аппараты были убраны. Я испытал сильное потрясение, увидев, что у нее нет живота.
– Где?! – заорал я, и бросился к ней.
Она лежала и не шевелилась. Она была такая, как всегда. Сейчас казалось, что она просто спит. Белое круглое лицо было в царапинах, на затылке… повязка.
Я трясущимися руками нежно приподнял ее и обнял.
– Лили, очнись, вставай! Ну, же! Это я, я здесь… Давай! – шептал я, с каждым словом увеличивая громкость. – Прошу, давай! Услышь меня!.. Вставай! – заорал я, – прошу… – снова прошептал я.
Но она не реагировала, бездыханная, бледная... Я не слышал и не чувствовал биения ее сердца. Отдайте ей мое сердце!..
Хотя оно казалось вот-вот готово само в любой прервать жизнедеятельность навек. Я не хотел ее отпускать. Врачи не вмешивались пока что.
– Мистер Роджерс...
– Где мой сын? Что с ним? – спросил я убитым, зареванным голосом, все еще не отпуская ее.
Молчание врача нанесло мне еще один смертельный удар в сердце.
Я издал душераздирающий рев. Говорят, что его слышали многие. – НЕТ! НЕТ! ПОЧЕМУ?!
Мой плач сопровождался спазматическим кашлем

Как я хотел вырвать себе всё!!! Все внутренности, которые сейчас заходились рыданиями! Я не хотел жить, чувствовать, радоваться, грустить! Я хотел одного – что бы все было хорошо и она была со мной! Я хотел проснуться! Сбросить с себя пелену страшного сна! Конечно, это сон! Сейчас я приду с работы уставшим, она с улыбкой встретит, поможет мне снять пальто, поцелует и проводит на кухню, рассказывая о том, что… да о чем угодно!.. Я сяду на стул, а она устроится на моих коленях, обнимет, как раньше, начнет что-то шептать в ухо, отчего становится щекотно… Она рассмеется, взъерошит мои волосы и нежно поцелует… Снова и снова… И это могло длиться вечность, пока на плите не начнет что-то гореть или шкваркать… Сколько раз мне снились кошмары и я просыпался в холодном поту на своей кровати… Наверное, я просто задремал в кабинете, положив голову на скрещенные на столе руки. Но из этого кошмара мне не выбраться, не пробудиться… Где-то краем сознания, я понимал, что все закончилось и я больше никогда не увижу ее жизнерадостной, не поговорю с ней… Почему она не выжила?! Она всегда была такой сильной и для нее не было ничего невозможного! А ребенок! Почему и сын не выжил?! За что мне? За какие такие грехи я заслужил это проклятье?! Почему я не умер вместе с ней? Как мне теперь жить?!
Кто-то взял меня под руки и хотел мягко вывести, но я грубыми ударами отбился от них и снова бросился к Лили:
– Нет, не может быть... – прошептал я, заливая слезами ее все еще теплое плечо.

Глава 17
Они сделали это – оттащили меня. Очутившись в коридоре, мои ноги понесли меня к дверям, что вели на лестницу. Шаги ускорялись. Астоны бросились за мной.
– Чарли, ты куда??
Я не ответил – я ведь сам не знал. Спускаясь по лестнице, как робот, я услышал:

– Он же сейчас утопится в Фокст-лейке! Дэвид, останови его!
Почему она именно так решила?.. Но после этих слов я побежал. Бежал по коридорам и переходам, не стараясь приглушить шаги или тише хлопать дверьми. Я бежал к озеру Фокст. Утопиться? Не знаю... тогда хотелось, но что-то внутренне останавливало...как знаете, когда стоишь на краю обрыва, смотришь вниз на зеленый лес, то на небо... что-то тянет вниз тебя и возникает странное и безумное желание спрыгнуть, даже коленки дрожат. Но здравый смысл, инстинкты останавливают от роковой ошибки.
Сзади я слышал, как зовет меня Астон, он бежал за мной. Но я был молод и быстро от него оторвался и выскочил на улицу. Вечерние синие сумерки – как я их называл, когда все потемнело, но при том еще хорошая видимость. Сбежав по ступенькам, чуть не сбив с ног нашего завхоза, я побежал к озеру по прямой. Впереди я видел его гладь, халат сзади развевался, стояла тишина в городе и слышно было только как туфли отталкиваются от асфальта, заставляя меня бежать еще быстрее. Каждый шарк по сырому асфальту – сильный удар сердца, снова шаг – удар…
Зажглись фонари, какой-то толстый полицейский удивленно посмотрел на меня, когда я пролетал мимо него, не сводя зомбированного взгляда с озера. Не став тратить время на спускание по ступенькам вниз к озеру, я решил бежать дальше, но там, где заканчивалась проезжая часть, я хотел перепрыгнуть бордюр, чтобы сократить, но перецепился через него и покатился вниз по небольшому склону, подкатившись прямо к воде.
Я встал на колени и стал тоскливо смотреть на воду. Слезы молчаливо лились из глаз, смешивая серые и синие краски вечера. Брюки промокли холодной водой, а я сидел и решал, что делать. Что делать? Что мне делать?? Я сжимал кулаки, все тело дрожало.

Да черт, я запуталась. Ай, пофиг, все равно проду!