Марго не могла вымолвить ни слова. Ее душили рыдания, и она, просто, покачала головой.
-Так, иди на верх, успокойся.-Мадлон легонько подталкнула ее к лестнице.-Я сама разберусь с ужином и с Луизой тоже.
-Мадлон...Мне так больно!
Мадлон обняла Марго за плечи и ласково погладила по волосам.
-Я знаю, милая. Я знаю. Иди. Когда приедит принц Конде я зайду за тобой.

Марго с трудом поднялась в свои покои. Она заперла дверь на ключ и бросилась на кровать. У нее было такое чувство, что ее жизнь закончина, совсем как в день ее свадьбы. Ей хотелось только одного: умереть. Или чтобы...Марго понимала, что эта мысль ужасна, но она ничего не могла с собой сделать. Она желала смерти Луизы...Впервые, она желала кому-то смерти...

За ужином Марго молчала, сославшись на внезапно начавщуся мигрень. Мадлон как могла пыталась разрядить обстановку, но все же даже принц Конде, который не отличался чуткостью и внимательностью, заметил что атмосфера наколена до предела.
В тот вечер Маргарита рано ушла к себе. Она проплакала до рассвета.

Глава XI. Нотр-Дам.
У Маргариты началась нервная лихорадка. Целую неделя она пролежала в бреду, почти не приходя в сознание. Причину ее болезни никто не смог определить. Преданная Мадлон не отходила от постели больной и на все вопросы врача и принца Конде отвечала, что понятия не имеет что послужило причиной болезни.

Людовик XIV распорядился прислать к Маргарите своего личного врача, но он оказался бессилен. Рставалось только ждать. Казалось, что Маргарита совершенно не боролась за жизнь. Узнав о тяжелой болезни дочери, приехала графиня де Сен-Жермен. Лучшие врачи Парижа осмотрели Марго и заключили, что стоит готовиться к худшему. Особняк Конде погрузился в горестное ожидание.

Наконец, лихорадка отступила, но Маргарита была еще очень слаба. Она отказывала видеть кого бы то ни было, кроме Мадлон. Мадлон неолучно находилась при ней. Мадлон старалась не напоминать Марго о том ужине с Луизой, но знала что девушка постоянно думает об этом. Маргарита тоже не упоминала о тех событиях, воспоминания причиняли ей невыносимую боль. К тому же она не хотела волновать Мадлон. Так обе молодые женщины дипломатично обходили острую тему.

Когда Маргарита немного окрепла, она попросила отвести ее в Нотр-Дам де Пари. Принц Конде был против, он не мог понять откуда, вдруг, возникло такое религиозное рвение.
-Мадам, это невозможно. Вы еще слишком слабы.-кипятился его высочество.-Это может подождать. Не понимаю, зачем вам ехать в собор именно сейчас? Когда вы поправитесь, вы обязательно посетите собор.
Но Маргарита настаивала. Она уверяла, что ей необходимо помолиться в Соборе Парижской Богоматери.

В конце концов принц сдался, решив что больную лучше не волновать.
-Хорошо. Завтра, я велю запрячь экипаж и мы поедим в собор.-проворчал он.
-Нет.-возразила Марго, приподнимаясь на подушках.-Я поеду с Мадлон и только с ней. И сегодня. Сейчас.
Принц Конде смерил жену взглядом, недовольно покачал головы.
-Мари!- позвал его высочество.
На крик прибежала молоденькая горничная.
-Мари, вели кучеру подать экипаж. Ее высочество и мадам де Бюссак едут в Нотр-Дам де Пари.

Стоял жаркий августовский полдень. Солнце палило невыносимо. Город словно вымер, высженный палящими лучами солнца.

Карета тряслась по вымощенным булыжником, узким улочкам. Маргарита плотнее укуталась в шаль, ее еще немного знобило после болезни. Женщины молчали. Мадлон, по обыкновению, не задавала вопросы. А Маргарита и сама не знала, почему ей так нужно побывать в соборе. Какая-то неодолимая сила влекла ее туда.