Сергею я купила белые джинсы, светло-серые хлопчатобумажные просторные брюки и несколько теннисок. Все это спрятала в свою сумку, так как у него был свой взгляд на моду, и с его точки зрения светлый костюм, рубашки, спортивный костюм и брюки на всякий случай - это то, что необходимо для отдыха.

Санаторий был комфортабельный, море недалеко, парк чудесный. Первый день мы провели спокойно: днем купались, загорали. Вечером гуляли по набережной. На Сергее был светлый костюм, на мне - переливающееся зеленовато-серое платье. Туфли на высоких каблуках, в ушах бриллиантовые сережки. Сергей буквально умилялся, глядя на меня, и предложил на следующее утро пойти на рыбалку. Сергею не терпелось показать мне место, где хорошо клюет рыба. Я обрадовалась, все шло даже лучше чем предполагала.

Сергей разбудил меня очень рано, быстро надел свой спортивный костюм и, взяв привезенные нами удочки и все необходимые для рыбалки, сказал, что подождет меня во дворе санатория.

Я быстро дастала свои шортики, топик, который больше открывал, чем закрывал тело, заплела две косы и, нахлобучив на голову широкополую шляпу, а ноги обув во вьетнамки, расхохоталась, глядя на себя в зеркало: на меня смотрело маленькое существо (шорты и топик превратили меня в подростка, а шляпа скрывала лицо и возраст), больше похожее на беспризорника, чем на замужнюю женщину, да еще и жену директора комбината.

Сергей взглянул на меня, и его глаза чуть не вылезли из орбит, но я уже шла по дорожке к воротам санатория и рассказывала ему, как хорошо клюет рыба на рассвете.

Я была удачливым рыболовом, у меня клевало даже тогда, когда у других поплавок стоял не шевелясь. Так было и на сей раз: бычки, тарань, я еле успевала вытаскивать рыбу (ловила двумя удочками) и подчеркнуто независимо шлепала своими вьетнамками от одной удочки к другой и к ведерку.

Сергею было не до рыбалки, он не сводил с меня глаз и, видно, не мог сообразить, пристойно ли я выгляжу.

- Сережа, милый, - ехидно обратилась я к нему, - насколько помню, ты говорил, что заядлый рыболов, однако при таком клеве у тебя нет ни одной рыбешки. Получается, что ты - хвастун.

- Это тоже черта рыболова, - невозмутимо парировал он, - тем более я вижу, что тебя пора уводить, пока ты всю рыбу не извела, - и подошел ко мне, заглядывая в ведерко.

"Хочет до завтрака отвести в санаторий, чтобы я переоделась и выглядела в соответствии с его понятиями".

- Сереженька, миленький, еще немножечко, - и повисла у него на шее, болтая в воздухе ногами: без каблуков я была ему по плечо.

Он рассмеялся (понравилось, как я вишу на нем), обнял меня за обнаженную талию и воскликнул:

- Да ты холодная, как лягушенок, а ноги? - и, ловко подхватив на руки, снял один вьетнамок и категорично заявил: - Лед, самый настоящий, домой, ребенок мой золотой, и без разговоров.

Смотал удочки, взял ведерко, и мы направились в санаторий. В комнате он усадил меня на стул и стал растирать ноги. Я смеялась и говорила:

- Мой заботливый муж, ведь мы на юге, на улице июль, и вообще я никогда не простуживаюсь и не болею, - но видела, что в нем скопился нерастраченный запас заботы и он пользуется случаем, чтобы хоть немного его израсходовать. Ему нравилось заботиться обо мне, а мне нравилась его забота, так как я выросла без ласки и тепла.

Покончив с ногами, он погладил мой голый живот и, обнаружив, что под топиком ничего нет, воскликнул:

- Это так ты оделась на рыбалку? Ты же голая, - и стал щекотать губами спину, живот, все выше поднимая топик, который явно пришелся ему по вкусу.

Я громко хохотала, закинув голову.

- Оказывается, я женился не только на Брониславе Петровне, но и на смеющейся под окном девчонке, - отметил явно довольный собой Сергей.

- Двоеженец, - продолжая хохотать, сказала я.

Завтракали в то утро в кафе, а затем солили рыбу и развешивали ее на балконе.

Вечером решили пойти в ресторан. Я сделала прическу, надела свое "кимоно", украшения. Во время моего туалета Сергей, как завороженный, следил за мной глазами и, когда я, обув туфли, подошла к нему со словами: "Я готова", - трогательно сказал:

- Бронислава Петровна, если вы скажете, что по-прежнему не верите в мою любовь к вам, то я готов немедленно сделать себе харакири, - и очень осторожно, чтобы не размазать помаду, поцеловал в губы.

- Я не позволю вам, увожаемый Сергей Артемьевич, лишить меня ужина с вином и музыкой, поэтому харакири отменяется.

В ресторане мы танцевали весь вечер, никого вокруг себя не замечая. Потом долго гуляли вдоль набережной и очень поздно вернулись в санаторий.

На следующий день после завтрака пошли на пляж, хотя и собирались на экскурсию, но в последний момент передумали. Я была в розовых брючках и блузоне. Мы разделись, и я, бегом преодолев расстояние от пляжа до воды, бросилась в холодную пенистую волну.

Сергей, отойдя от столбняка, подплыл ко мне со словами:

- Ты что, решила вместо купальника пользоваться двумя лентами?

- Дорогой, это же бикини, да и кто на меня смотрит, кроме тебя, - и стала набирать скорость, уходя в море.

- Слава, сегодня далеко не плывем, боюсь, что Нептун возмущен твоим купальником и может разразиться шторм.

- Ну, если Нептун так консервативен, то я плыву назад, - и, повернувшись на спину и положив руку на плечо своего строгого мужа, дала ему возможность вернуть себя на сушу.

Выйдя на берег, я тут же упала на камни, разбросав руки.

- Тепло-то как, Сережа!

Он взял меня за руку и сказал, что необходимо вытереться полотенцем, а потом загорать, привел к нашим лежакам, завернул в большое полотенце и добавил:

- Вот так и будешь лежать, как улитка, в этом полотенце, раз не умеешь для пляжа выбрать купальник.

Я видела, что доставляю ему хлопоты, но они нравились и развлекали его. Просто так лежать на пляже он не любил. Было очень приятно, но я делала вид, что сержусь, а он, чтобы я не очень огорчалась, приносил мороженое, воду, чебуреки, заставлял есть фрукты, которые мы брали с собой. Я все ела, пила, а когда мы уходили с пляжа, то он меня взвешивал, так как я грозилась, что превращусь в колобок.

В тот же день, когда я появилась на пляже в мини-бикини, Сергей предложил мне прогулку на катере. Я была в восторге, так как на этот случай припасла чудный наряд: длинную по щиколотки гофрированную шифоновую юбку на широком поясе и белую с красными мелкими цветочками кофточку - открытую, без рукавов, едва достающую до пояса, и такую же шляпу в тон. Пояс юбки и лента на шляпе были красные. Очень элегантный прогулочный костюм! Сергей посмотрел на меня и в раздумье сказал:

- Слава, я никогда не отдыхал с женщинами и не думал, что это так обязывает.

- Ты о чем, милый? - хотя прекрасно знала, о чем, так как все шло по плану.

- Рядом с тобой я старомоден.

- Сережа, я тебя люблю, а о твоей одежде должна была бы позаботиться жена, - и проворно достала из сумки два пакета: белые джинсы и белую с рисунком тенниску.

Он удивленно повертел их в руках, раскрыл и медленно надел. Джинсы и тенниска были впору, и он смотрелся совсем по-другому.

Я обняла его за талию и подвела к зеркалу. Смотрелись мы отлично.

- Тебе нравится? - неуверенно спросил Сергей.

- Очень.

- Я твой должник, мой маленький психолог.

- Но я еще не придумала, что у тебя попросить за фирменные джинсы и тенниску.

- Думай побыстрее, долги надо платить сразу.

- Карточные.

Он рассмеялся, и мы заторопились, чтобы не опоздать, так как времени оставалось мало.

На катере Сергей положил руку на мои плечи и, периодически прижимая меня к себе, так и не убрал ее до конца прогулки. Джинсы и тенниска, как это не смешно, добавили ему уверенности в непринужденном обращении со мной на людях.

На следующий день я показала ему брюки, в которых он должен был ходить днем, и несколько теннисок.

- О-о! Да ты мне целый гардероб привезла, - сдержанно сказал он, но когда примерил брюки, заявил: - Но я в них как ниндзя.

- Продолжай париться в спортивных синтетических брюках, если тебя хлопковые не устраивают. Это новая модель прекрасно смотрится на твоей стандартной фигуре.

- Ты хочешь сказать, что в этих брюках я соответствую мировым стандартам?

- Безусловно.

- Хорошо, дорогая, ты права. Нельзя быть консервативным даже в одежде.

- Я этого не говорила.

- Неважно, любовь моя, я скоро лишусь всех своих комплексов, о которых даже не подозревал.

- Я просто хочу, чтобы ты любил меня без оглядки.

- Без оглядки на что?

- Ни на что, - и поцеловала, повиснув на его шее.

Весь отпуск мои мысли были постоянно заняты тем, что еще выкинуть, чтобы дни не были похожими один на другой. И, по-моему, мне это удавалось. Я замечала следы растерянности мужа в некоторых ситуациях, в которые я его ставила в тот момент, когда он меньше всего этого ожидал.

Возвращаясь из отпуска, когда мы остались в купе только вдвоем и сидели за столиком друг против друга, глядя в окно вагона, я посмотрела на мужа и встретила его взгляд, полный любви. Обошла столик, села к нему на колени, прижавшись к его щеке своей.

- Любишь?

- Люблю. Очень пылко и без оглядки.

- Верю, потому что так же сильно люблю тебя.

* * *

Приехав домой, Сергей загорелся идеей купить дачу. Мы с ним ездили по дачным поселкам, смотрели дома, пока не приобрели то, чем сейчас с тобой владеем.

Восторгам не было конца: лес, речка, рядом деревня. Заниматься участком Сергей категорически мне запретил.

- Я не хочу, чтобы твои мягкие руки огрубели.

- Так что, будем ехать на дачу и на рынке огурцы покупать? - спрашивала я, пытаясь отвоевать себе хоть грядку.

- И не только огурцы, клубнику, и помидоры тоже, тем более что на рынке они появляются раньше, чем на дачах. А чтобы соседи на нас не сердились, я куплю косу и буду косить ею сорняки.

И мы действительно отдыхали на даче, любуясь прекрасным садом. Яблоки, груши, сливы, смородина, крыжовник. Мы даже за сезон не успевали все переработать. Рыбачили, ходили в лес за грибами, вечером допоздна сидели на крыльце, а утром не спеша вставали, отправлялись в деревню за молоком и планировали, как лучше провести день. И вдруг... нелепая смерть.

Глава 6

Отогнав от себя грустные воспоминания, я прошла в спальню, моей подруги Брониславы, которая когда-то служила мне и мастерской. Положила на большой полированный стол ткань, открыла швейную машинку, зачем-то настроила ее, хотя знала, что сегодня строчить не буду, и подошла к большому, во весь рост, зеркалу. Медленно, в который раз уже, приложила ткань к себе, но ничего нового зеркало не показало. Тогда я решительно сбросила с себя блузон и юбку и, будучи полуобнаженной, обернула ткань вокруг себя, оставив плечи оголенными. Кончик ткани небрежно свисал слева, я забросила его за плечо, и все стало на свои места.

Я увидела себя в воображаемом платье с обнаженными плечами и рукавами ниже линии плеча. Рукава, вернее, рукавчики, должны убрать строгость и даже чопорность платья, которая так смущала меня. Великолепно! За работу, пока фантазия и воображение слились в одном порыве. Осторожно раскроила платье и, хотя время было позднее, стала его сметывать. Позвонила домой, Леши не было, а Юлька развлекалась музыкой и, судя по голосу, не придала значения моему звонку. В десять вечера я примерила сметанное платье. Ничего, идея смотрится! Главное - аккуратно выполнить задуманное. С сожалением взглянув на платье и часы (как быстро время летит!), стала собираться домой.

За три дня до праздника платье было закончено. Я примерила, приколола к поясу букетик фиалок, обула туфли и посмотрела как бы глазами капитана (Господи, как же хорошо сшить платье не просто к празднику, а как подарок мужчине, которому нравишься, да и тебе он не безразличен!). Долго смотрела на свое отражение в зеркале, на фигуру по-прежнему по-девичьи стройную, на тяжелые платиновые волосы ("И в кого только цвет такой: ни белый, ни русый, и в роду-то такого ни у кого не было", - часто говорит мама), которые отросли и потеряли форму стрижки. Приблизившись к зеркалу, стала разглядывать мелкие морщинки. Вообще-то их еще не было, но при улыбке они уже проявлялись. Лицо было усталым, у глаз легли синие круги.