Испытывая прибор во второй раз, Клим очень волновался. Теперь он был без поддержки отца, да и без какой-либо помощи вообще. Он рассчитывал, что погружение в сон будет длиться шесть часов. Для этого установил себе будильник, который должен был звенеть без остановки до тех пор, пока Клим не проснётся, либо кто-нибудь не услышит звон и не придёт на помощь. Будильник звенел долго, но бесполезно, а в итоге соскользнул с ящика и разбился о бетонный пол. К счастью, Клим смог выбраться самостоятельно, хоть и спустя гораздо больше времени. Видимо, мозг сам посылал сигналы и как-то регулировал сон, потому и произвёл сброс, чтобы вернуть Клима к реальности, спасая физическое тело от истощения. Так он рассуждал после.
  Возможно ли считать эксперимент удавшимся? Этим вопросом озадачился Клим. С одной стороны прибор произвёл некий эффект и целостный объёмный сон получился, а с другой – сон не был стопроцентно управляемым, по крайней мере он не был управляемым осознанно. Это пугало. Клим опасался представить такой результат отцу. Однако, желание поделиться было очень сильным.
  Когда музыка затихла, Клим понял, что отец закончил свой импровизированный концерт и собирается домой. Оставалось не так много времени на раздумья.

  Спустя минут десять Роман вошёл в квартиру.
  – Сынок, ты давно вернулся? – раздался его бархатистый голос из прихожей.
  – Нет, пап, недавно, – откликнулся из кухни Клим, пытаясь на скорую руку приготовить ужин для себя и отца. – Скоро ужинать будем!
  – Это хорошая новость! Это ты правильно придумал! – улыбаясь, ответил Роман. Затем прошёл в комнату и включил телевизор, где, как обычно по вечерам, показывали политическое ток-шоу. Роман не пропускал ни одного. Клим же терпеть не мог эти передачи, и каждый раз старался выманить отца на кухню на ужин, хоть и тщетно.
  – Клим, посмотри, есть ли она там! – с какой-то глубокой тоской в голосе крикнул Роман.
  – Пап, ну зачем? – Клим нехотя вошёл в комнату и уставился на экран, на котором в этот самый момент, словно по заказу, появилась женщина, очень серьёзная на вид, но с некой искоркой в глазах, как казалось Климу. А, быть может, это отец ему внушил, что в её глазах есть эта искорка. Женщина заговорила.
  – Нелли, – улыбнулся Роман, услышав голос женщины. – Сынок, а я рассказывал тебе, как...
  – Да, пап, рассказывал, – перебил отца Клим, не скрывая раздражения, и удалился на кухню.
  – Эх, – Роман с досадой покачал головой.

  Клим очень любил свою мать Нелли. Когда-то давно. В детстве. А потом она ушла... Нелли не разделяла взглядов Романа, который бредил научно-техническим прогрессом. Она считала, что технологии непременно уничтожат природу, а со временем и человека. Нелли была категорична в этом вопросе, а Роман слишком мягок, чтобы убедить её даже пойти на компромисс. Удивительно, что они вообще когда-то смогли полюбить друг друга, прожить шесть лет вместе, завести ребёнка...
  Когда Климу было пять лет, Нелли ушла. Сначала это были митинги, в которые она окунулась с головой, акции в защиту природы, затем Нелли пробилась в политику, стала лидером партии. Поначалу она появлялась в доме Романа довольно часто, забирала сына, чтобы показать избирателям лицо добродетели, выступить в роли не просто политика, а матери, которая заботится не только обо всех, а в первую очередь о будущем сына. И люди ей верили. А Клим ей верил всё меньше. Он пытался каждую минуту привлечь к себе внимание матери, но она всем своим видом показывала, что он ей не интересен, если поблизости не было камер. Когда Клим это понял, он стал отказываться от поездок с матерью. Тогда Нелли попыталась купить время сына, предлагая Роману деньги, но он отказался. Судиться за право опеки Нелли не стала, чтобы не портить себе репутацию.
  В последний раз Клим видел мать, когда случилась авария в лаборатории отца. Она приехала в больницу тайком, без прессы и огласки. Но не столько за тем, чтобы помочь, а тем более посочувствовать. Она появилась, чтобы сказать "я же предупреждала!". Казалось, Нелли ликовала от того, что технологии наказали Романа. Она радовалась своей правоте.

  Нелли всё же предложила деньги Климу, но он отказался. Тогда он не стал даже смотреть на мать и сказал, что больше не желает её знать. В душе Клим до сих пор её любил, но обида засела так прочно и глубоко, что перечёркивала все положительные эмоции и чувства. Душевная рана Клима болела и терзала его беспрестанно, избавиться от неё не представлялось возможным.
  А Роман продолжал любить Нелли и после случившегося. Несмотря ни на что. Любовью, такой же слепой, каким стал и он сам. Он ждал вечера, чтобы услышать её голос по телевизору. Спрашивал Клима, как она выглядит, но сын только отмахивался, либо ограничивался парой сухих фраз в ответ.
  И в этот раз, одолеваемый обидой и гневом на мать, Клим ушёл на кухню подальше от телевизора, где она, как успешный политик, мелькала часто, не давая себя забыть.
  В памяти Клима вдруг всплыли картины из сна. Там Нелли была другой. Там Клим не испытывал чувства ненависти и обиды к этой женщине. Во сне он ей верил и доверял, как никому. Подсознательное желание любить взяло верх. От понимания этого Климу стало ещё больнее. Внутри всё сдавливало, ломало и выворачивало. Хотелось кричать, рыдать... Он склонился над столом и пытался сдержать эмоции, глотая подступающий к горлу ком. Одинокая слеза скатилась и упала на поверхность стола. Клим быстро стёр её ладонью, словно улику, доказательство его слабости, эмоциональности. Несколько минут и усилий воли потребовалось Климу, чтобы взять себя в руки.
  Затем он отнёс ужин отцу, а сам вернулся ужинать на кухню.
  Всё же прибор что-то с ним сделал, сломал некую защиту внутри, выпустив страхи и желания Клима наружу.
  После ужина он решил всё-таки сходить за прибором.

  Клим всё ещё сомневался в своих действиях. Раздумывая на ходу, он торопливо спустился на первый этаж и в дверях столкнулся с девушкой. Он налетел на неё и чуть не сбил с ног, но в последний момент отскочил в сторону, оступился и влетел в стену. В глазах потемнело на пару секунд, затем поплыли цветные круги и сквозь них Клим смог разглядеть высокие здания, раскуроченную машину, людей с серой кожей и впалыми глазами, испуганно глядящими на него и на происходящее вокруг. Было много шума и пыли. Дикая боль пронзала всё тело, особенно правую сторону.
  Вдруг кто-то позвал его, похлопывая по щекам, и здания с людьми растворились, как в тумане, пропала боль и шум. Сквозь пелену Клим снова увидел девушку.
  – Эй! С тобой всё в порядке? – вглядываясь в его лицо, спрашивала девушка. – Как тебя? Клим, кажется...
  Она даже не была уверена, что знает его имя... А Клим был в неё влюблён. Уже лет пять. С тех пор, как они с отцом переехали в этот дом на окраине города.
  Она была очень красива и мила. И эта рыжинка в её волосах так забавно сияла в солнечном свете. Клим украдкой любовался этой девушкой в окно, когда она по утрам уходила на занятия. Либо ждал за остановкой, когда она вернётся и тайком провожал домой, прячась за кустами и зданиями. Диана... Она его не замечала. Ну, конечно! Ведь она старше его на целых четыре года. В их возрасте это казалось существенной разницей, почти пропастью... Она учится в университете и встречается с каким-то мажором, который приезжает к ней каждые выходные на дорогой иномарке. Вот окончит университет и замуж за него выйдет, наверняка. Зачем ей такой, как Клим? Гол, как сокол, да ещё и с отцом-инвалидом...

  Потому Клим не решался заговорить с Дианой, даже подойти к ней боялся. Тем удивительнее казался её образ во сне.
  – С тобой всё в порядке? – продолжала спрашивать девушка.
  – Да, всё хорошо, – закивал Клим, вставая. Он был так взволнован, что хотел бежать, куда глаза глядят, или сгореть на месте сей же час. Он чуть не сбил её с ног, потерял сознание... Горе-кавалер!..
  – Может тебя проводить? – обеспокоенно спросила Диана.
  – Ещё чего? Сам справлюсь! – обиженно ответил Клим и тут же мысленно себя отругал за грубость.
  – Хм, ну ладно... Тогда пока, – девушка пожала плечами и направилась в сторону своей квартиры.
  – Прости, я не хотел, – робко проговорил ей вслед Клим.
  – Да ничего. Бывай! – улыбнулась Диана и скрылась за дверью.
  Клим схватил себя за волосы и выругался вполголоса. Затем резко выскочил на улицу и быстрым шагом направился в сторону заброшенного дома, где находился тот подвал, в котором он проводил испытания прибора.
  Очистив проход, Клим зашёл внутрь и зажёг фонарь. Всё было так, как он оставил, никто не нашёл его тайника. Клим каждый раз боялся, что это место кто-то обнаружит, и он потеряет всё, над чем работал. Но этого не случалось, и Клим вздыхал с облегчением.

  Он достал прибор, сложил его в сумку, потушил фонарь и вышел на улицу. Уже было достаточно темно. Безлюдные улицы освещали фонари, тоскливо склонившие свои головы к дороге. Это снова напомнило Климу обстановку из сна, когда он возвращался по пустым вечерним улицам домой в сопровождении молчаливых спутников - фонарных столбов. То, что ощущал Клим, было похоже на затяжное дежавю, вязкое и цепкое, которое тянуло его куда-то вглубь сознания. Клим стоял и смотрел вдаль, вспоминая сон, размышляя о том, что случилось при столкновении с Дианой. Он думал о том, как отключился и на несколько мгновений перенёсся туда... Странные мысли посещали голову Клима: «А что, если это был вовсе не сон? Другая реальность?.. Возможно ли это?..»
  Эти мысли пугали Клима. Он внезапно потерял ощущение реальности происходящего.
  А вдруг сон не там, а здесь?..
  Клим брёл по пустым улицам, не разбирая дороги. Ни одна из этих реальностей не казалась ему привлекательной, но в нынешней было больше надежд. Он вдруг стал бояться, что та реальность засосёт его, поглотит. Клим не хотел этого. Там нет отца, матери, а, быть может, там и мира скоро не будет. Как станут вести себя люди, освободившись от заботы Системы, вырвавшись из золотой клетки? Свобода предполагает ответственность, к которой люди, живущие там, не привыкли.

  Терзаемый страхами, Клим дошёл до мостика, переброшенного через небольшую речку. Зайдя на мост, Клим остановился. Он смотрел в водную бездну, перегнувшись через ограждение. Река поздним вечером действительно казалась бездонной и чёрной, словно чернила. Клим почувствовал непреодолимое желание прыгнуть в эту чернильную бездну, она будто манила, звала. Но он не стал прыгать. Вместо этого он достал из сумки прибор. Клим держал его на вытянутой руке над поверхностью реки, не решаясь бросить в воду, но и боясь оставить его себе. Одно движение могло решить всё. Но Клим не осмеливался его сделать. Он пытался понять, почувствовать, осознать, какое решение будет правильным – уничтожить прибор, либо оставить. Что таит в себе это изобретение? Пользу или вред?..
  Минуты текли, словно вода в реке, а решение не приходило...
  Страхи тянули в одну сторону, научное любопытство – в другую. И какой из этих вариантов считать правильным? А существует ли вообще правильный вариант?..

  Конец.

Спасибо большое за такую замечательную проду, хочу еще