Проду

Проду

очень хорошо
я твой поклонник на веки

Господи, Боже ... лучше бы он сказал «да».

- А-а-а ... - не сказала, а скорее квакнула Дарья, и не смогла закончить фразу. Взгляд Игоря был сейчас само понимание.

- Не трудись. Я знаю, что ты хочешь спросить. А как же мы с тобой, да? Но «нас с тобой» не существует. Не существует в природе такого соединения. Просто я мужчина, у меня есть определенные потребности и я удовлетворяю их. Просто.

Дарья закрыла глаза.

Вот если бы никогда больше не видеть ни света белого, ни этого красивого, холодного лица, - мелькнула соблазнительная мысль где то на грани сознания. - Если бы ... однако она должна смотреть правде в лицо.

Вспомнились их объятия на кушетке в кабинете дежурного врача, или в свободной палате, всегда торопливые, будто украдены. Минуты близости, так и не принесли ей счастья. Может потому, что это была ложная близость. Ничего личного, только секс. И еще Дарье вспомнилось, что Игорь никогда не приглашал ее к себе. Мы и так постоянно видимся на работе, кошечка, - говорил он ей всегда.

Просто слов нет! Прекрасно. Превосходно! Восхитительно!

Мало кто водит домой проституток. А особенно - бесплатных проституток. Санитарок, которыми «удовлетворяют потребности». Которые становятся равными хирургам только в горизонтальном положении, - как пощечина ударила мысль.

Дарья резко поднялась. Ее зрачки казались обломками зеленой смальты на смертельно бледном лице. Этого Дарья, конечно, не видела, однако чувствовала, как немеют руки и рыдания рвется из груди. Это рыдания, которого он не имел права услышать.

- Жаль, что разница в нашем социальном статусе не волновала тебя так сильно три года назад, когда ты впервые воспользовался мнойна своей кушетке, - резко бросила Дарья.

- Зачем называть это так вульгарно? - Возмутился Игорь.

Дарья покачала головой. Получилось неудачно, потому что голова немедленно пошла кругом, не хуже волчка. Накатила тошнота, такой мощной волной, что девушке показалось - еще мгновение, и ее же стошнит. Но обошлось. Она еще нашла в себе силы для последнего аккорда.

- Секс без любви - вульгарный, как ты его не назови. И ... У меня для тебя новость, Игорь, ты не мужчина. Плюнь в лицо тому, кто сказал тебе, что это так, потому что он солгал. Беззастенчиво соврал.

Боль наконец прорвалась наружу слезами, безудержным рыданиями. Дарью колотило так, будто кто то изо всех сил тряс ее за плечи, и, не желая, чтобы кто то, особенно Игорь, видел, как сильно она страдает, девушка выбежала из кафе так быстро, как только смогла.

Ноги были, как ватные, и все же послушно, хотя и медленно несли ее сквозь холодный, влажный вечер, пронизано сыростью. Шел дождь, его ледяные струи затекали ей за шиворот, и Дарья на это не обращала внимания. Просто шла неизвестно куда.

Вдруг вспомнились слова мамы: «Жизнь - это боль, дочка. Должна быть готова к этому ».

- А я не готова, - прошептала Дарья, и прохожий, шагал рядом с ней, испуганно отшатнулся. Пожалуй, ее шепот на самом деле был криком. - Я не готова, мама. Почему ты не сказала мне, что это такую ​​сильную боль ?!

Ей казалось, что она где то потерялась. Заблудилась в сгоревшем лесу невыполнимых желаний, между черных, обугленных деревьев, где земля покрытая серым пеплом потери. Еще час назад жизнь Дарьи было простым и понятным: любовь, работа, мечты ... Нет, она не строила не каких дальновидных планов или наполеоновских проектов. Она лишь хотела быть счастливой. Вместе с тем, кого она любит, и кто любит ее. Побывать в Париже. Родить детей и увидеть внуков. Все так просто. А теперь у нее осталась одна работа. Ни любви, ни желаний. И те две путевки, как документальные свидетельства ее безграничной глупости и глупой романтичности. Любви захотелось бедной девочке. - Довольно таки категорически разговаривала сама с собой девушка.

Ну давай проду, пожалуйста