— С днём рождения и прощай.
   Он исчез. А я? Исчезла ли я?
   Вокруг чёрная темнота. Если б только могла я открыть окошко в реальность и впустить лучик света.
   Вдруг появилось окошко. Оно было слишком высоко, и я не могла дотянуться до него. Приглядевшись, я поняла, что и ручки-то нет, а после — что само окошко нарисованное. Всё перевернулось; словно кубик, в который меня спрятали, поставили на другой бок. Теперь окошко было под ногами. Я подошла к нему и топнула ногой. Словно бумага, оно порвалось, и я упала вниз.
   Так это сон. По-настоящему подобное случиться просто не могло. Что ж, мой первый сон за шесть долгих лет.
   Я оказалась в лифте. Он падал. Тряска становилась всё сильнее, а свет начал мигать. Но я была спокойна и холодна, стояла неподвижно, как наблюдатель из параллельного мира. Справа кто-то сжался в углу. Это была маленькая девочка. Она схватилась за голову и плакала. Она была похожа на меня. Девочка с усилием поднялась и нажала на множество кнопок, и лифт остановился. Когда двери открылись, я осталась одна перед длинным коридором.
   Похожие коридоры были в больнице. Они навевали воспоминания, но не вызывали у меня никаких эмоций. От этого стало одиноко.
   Цвет стен менялся с каждым шагом. Бирюзовый, алый, золотой, чёрный. С каждой стороны было несколько дверей. Когда я остановилась, остались только они, и я снова ощутила Пустоту. На каждой двери была табличка с именем.
   "Итен". Его имя было написано моим собственным почерком. "Инга". Эти буквы были напечатаны разными размерами шрифта. "Фреджа". Её имя тут же пропало, но я успела уловить запах крови, вытекающий из-под двери. На последней табличке над ранее зачёркнутым словом была прибита вторая надпись. "Главная Аномалия". Я открыла эту дверь, но передо мной появилась кирпичная стена цвета сырого мяса. Я прикоснулась к ней и ощутила скользкую, но одновременно сухую поверхность. Что-то схватило меня и засосало внутрь.

   Возможно, сон смешался с реальностью? Если это так, то становится понятно, почему мне снилось то, чего я никогда не видела.
   Мне было трудно дышать. Я не могла пошевелиться, моя грудь наполнилась тяжестью и приковала к тьме. Откуда-то снизу начали всплывать золотые огоньки. Сверкая и кружась, они медленно поднимались вверх, заполнив своим ленивым светом Пустоту. Мой взгляд уцепился за что-то в бесконечной дали. Молодая девушка, окружённая благородным блеском, неподвижно стояла спиной ко мне. Её длинные чёрные волосы словно воспарили в пространстве, да и сама она казалась то ли ангелом, то ли демоном. Вдруг она вздрогнула и плавно развернулась. В её руках был гладкий чёрный шар, из которого и исходили эти золотые огоньки. На лице девушки застыла нежная печальная улыбка. В ней я узнала себя другую.
   Всё снова пропало. На секунду мне показалось, что рядом появился ребёнок, но тогда под моими ногами и над моей головой вспыхнул пёстрый ковёр. Присмотревшись к нему, я поняла, что снизу головы людей, а сверху — стопы. Я могла спокойно прикоснуться к ним рукой. Испугавшись этого безумного вида, я ринулась вдаль. Чем дальше я бежала, тем уже становилось пространство между коврами. А впереди — глухая бесконечность. В итоге, меня сжало.
   Стало так легко внутри, а всё, что волновало меня когда-то, обернулось простой мыслью. Всё словно умолкло вокруг. Остались лишь глаза. Они смотрели на меня без единой эмоции и не выражали ничего, кроме своего значения. Если бы у людей были такие глаза, было бы проще. И страшнее.

Прода где?

   У этого сна не было звука.
   У этого сна не было смысла.
   У этого сна не было надежды.
   Пока не появился кот. Он сидел напротив меня и насмешливо то распахивал большие синие глаза, то сужал их до тонкой полосочки. Казалось, он улыбался.
   — Ты довольна? — спросил кот голосом Итена.
   — Нет.
   В моей голове не осталось ни мысли.
   — Хочешь правды?
   — Нет.
   — А-а-а, — разочарованно протянул зверёк, — я-то надеялся помочь тебе. Мне нравятся такие глупышки, как ты. Ну, раз я тебе не нужен, позволь распрощаться.
   Он встал, развернулся и исчез в Пустоте.

   Через секунду я почувствовала холод и какую-то тяжесть внутри. Я была в снегу. Белый-белый снег, и я в нём лежала и смотрела вверх. Я всегда помнила это ощущение бесконечности. Перед рассветом небо светлеет и в какой-то момент становится таким же белым, как и снег. Они сливаются, горизонт пропадает, и остаётся лишь белая бесконечность.
   Надо мной навис человек.
   — Если так и будешь валяться в снегу, простынешь. — Отец протянул мне руку. Я схватилась за неё, и человек вытянул меня из сугроба. Осмотревшись, я удивилась. С деревьев вокруг медленно падали рыжие листья. В парке было множество незнакомых мне людей, все они шли в одном направлении, на меня. Не отпуская моей руки и смеясь, Инга побежала им навстречу. Мы врезались в толпу, проткнули её насквозь, и яркий свет ударил в глаза.
   Тишину в природе не услышишь. Ветер проскальзывал в кроне дерева, зелёные листья кричали охрипшим голосом под его натиском. Этот дуб был центром мира, состоящим только из него и хрупкой травы. Она была повсюду, молодая и хрупкая. Благородная и жадная, она не впускала цветы и другие растения в свои владения, признавала только старый дуб.
   — Хочешь пить? — спросил человек с лицом и голосом мамы. Не дождавшись ответа, он осмотрелся и прошептал: — Хорошее место, правда?
   Посыпался дождь. Весенняя слякоть печально хрустела под ногами. Порыв сильного ветра попытался вырвать зонт из рук человека, но сумел только вывернуть его наизнанку. Итен закричал:
   — Давай переждём его где-нибудь?
   Его голос заглушался стуком дождя, уносился ветром, и лишь жалкое эхо достигало меня. Я закивала, прикрывая лицо руками и жмурясь. Вокруг ничего не было видно. Нас окружала тёмно-серая стена, я даже не знала, где мы находимся. Рядом громыхнуло, и яркая вспышка света ослепила меня.

   Всё затихло и исчезло. Так и закончился этот сон. Но разве не должна я проснуться? Да, сейчас я проснусь в своей кровати, в своём доме, позавтракаю и почитаю книжку. Обычный день начнётся и закончится. Наступит следующий. Моя жизнь снова станет жизнью обычного человека. Мне этого хватило бы для счастья.
   Но сколько я уже здесь? В этой Пустоте. Та ли эта Пустота, в которой я оказывалась каждую ночь? Сейчас здесь и вправду пусто. Тихо. В такой тишине и в такой пустоте я сойду с ума. Как отсюда выбраться? Итен уже не придёт. Может, это его план? Он ведь пообещал мне, что поможет вернуться к обычной жизни.
   Нет. Всё не так.
   ...И что теперь, когда я умерла?

Глава 6. Глаза, которые встретили тебя

   Он сжал кулак и яростно ударил им о твёрдую землю. Его худощавое тело затряслось, он уже не мог сдерживать слёзы.
   — Чёрт! — выкрикнул Итен. — Чёрт, чёрт, чёрт! Ненавижу! Ненавижу всё это!
   В такие моменты он думает, что легче умереть, но снова вспоминает о той мощи, что сдерживает его, и отбрасывает этот вариант. Если бы он и правда мог умереть так просто, он бы не был сейчас здесь.
   В его глазах потемнело от отчаяния, что переполняло его, что текло по его венам, словно кровь, но парень всё равно поднялся и пошёл в неизвестном даже ему направлении. Здесь, в этом мире, состоящем из груд сырых камней, что так напоминали ему мышцы человека, он чувствовал себя взаперти. Пусть это место и было его единственным домом, он помнил о том уюте, с которым приветствовала его Атти, когда он только осознал своё существование, когда очнулся посреди дороги ночью и впервые встретил её. Тогда он был совсем ещё мальчиком.
   Старые воспоминания многолетней, даже неизвестной или забытой, давности нахлынули из глубины. Итен ускорил шаг. Побежал. Ему хотелось доказать, что он способен противостоять судьбе, но это было невозможно, особенно теперь, когда Агата мертва. Даже зная, что совсем скоро он снова её увидит, ему больно и обидно за то, что он идёт по её трупам. Он никогда не отрицал, что убивал Агату, хоть и только по приказам Главного. Он мог свалить вину на Ганса, но боялся убегать, хоть только этим и занимался всё время. Эта безобразная жизнь обесценилась для него и надоела.

   Итен с рождения был пешкой Главной Аномалии, можно даже сказать, он был сыном Ганса. С их первой встречи прошло много времени, сотни, а, может, и тысячи лет, настолько много, что они уже даже и не помнят начало истории. Самое старое воспоминание Итена — первая встреча с Атти — стало для него рождением. Тогда парень даже не знал, кто он.
   Он бежал всё глубже и глубже в Пустоту, пока не провалился вниз, в тёмную нору. Всё такие же бледно-розовые стены окружили его трубой и увели в неизвестное пространство, с виду ничем не отличающееся от других. Кто-то рядом вздохнул.

Проду

   Вдруг в дальней темноте что-то зашевелилось. Сотни и тысячи глаз открылись и уставились на Итена.
   — Это ты, мелкая? — спросил он, и его слова тихо отдались эхом.
   Невысокая, детская фигура вышла из тени и рассмеялась.
   — Как ты угадал? — Девочка ярко улыбалась и вела себя относительно естественно. — Ну, впрочем, это было просто.
   — С кем тебя вообще можно попутать? — Итен рухнул на землю. — Здесь не так уж и много других аномалий.
   — Ну, я надеялась, что это будет настолько просто, что даже подозрительно, и ты засомневаешься.
   Девочка остановилась перед парнем и склонилась над ним, словно подсматривая что-то.
   — Как дела? Всё так же продолжаешь наблюдать?
   — А что мне остаётся?
   Мелкая отошла от него и начала бродить кругами и осматривать стены, размышляя обо всём на свете.
   — Ты же знаешь, что это будет продолжаться вечно, если ты ничего не сделаешь. Самого Ганса это устраивает, хотя мне, например, надоело бы уже. Кажется, он и сам-то не помнит свою изначальную цель...
   — И что, снова предложишь мне ту сделку? — пробурчал Итен, не поднимая глаз.
   — А разве есть другие варианты? Понимаешь ведь, только я способна дать тебе такой шанс. Или собираешься снова терпеть?
   — Слишком высокая цена.
   — А ты хотел всю жизнь без глаз прожить?
   Она остановилась.
   — Что? Не понимаю. — Итен посмотрел на девочку.
   — Я хочу сказать, что если ты отдашь мне свои глаза, то долго без них не проживёшь, — объяснила она и после добавила: — То есть, не придётся. После сделки тебе не нужно будет жить вот так.
   — Ты плохо объясняешь.
   — Хочешь попробовать?
   — Дурочка.