У меня ведь есть серебристо-голубая ткань, я ее купила три года тому назад на два платья - себе и Брониславе. Но платья мы не сшили. Бронислава уехала, а отрез так и остался лежать у меня.

Я так была захвачена моделью платья, что забывала в условленное время позвонить капитану, а когда вспоминала, то путано и невразумительно пыталась оправдаться.

Однажды при встрече он спросил:

- Наташенька, ты какая-то взволнованная, у тебя все в порядке?

- Конечно, мой капитан, ведь у меня секретов от тебя нет, - и посмотрела ему в глаза, которые по-прежнему недоверчиво смотрели на меня.

- Хорошо, моя любимая, просто я редко тебя вижу и поэтому становлюсь все ревнивее.

На этом разговор закончился, а я стала контролировать себя.

Модель платья была почти разработана, даже букетик фиалок заказала, который должен был быть прикреплен к поясу платья, а вот верх никак не давался. До праздника осталось две недели, а решения не было. Уже вопрос с Юлькиным нарядом уладился. Отец дал ей деньги, и она купила себе красное шифоновое платье. Да, взрослая дочь требует больших затрат. Интересно, что это вдруг Владимир расщедрился, зря ведь ничего не делает, а по характеру - скупой.

А я все не могла приступить к раскрою платья для себя. Но откладывать было больше некуда и, сказав детям, что задержусь, так как необходимо сделать уборку в квартире Брони, я взяла ткань и поехала в свое убежище от семейных бурь.

Зашла в опустевшую квартиру, и тоска змеей заползла в душу. Села на кухне за стол, за которым с детьми любила пить чай и ждать Броню, приходившую после восьми вечера.

Броня баловала детей: всегда приносила им сладости. Дети все съедали моментально, я отводила их в спальню, а сама возвращалась на кухню и помагала с ужином, и как она ни сопротивлялась, это вошло в традицию. А затем за ужином, мы беседовали долго-долго. Каждый вечер! О чем? Обо всем и ни о чем. В один из таких вечеров я попросила Броню рассказать о ее муже.

Глава 5

- Это, Наташа, счастливая история с печальным концом. Ирония судьбы! Других слов нет.
Мы работали с ним в Донецке, в одной крупной компании: он - директором, а я - начальником отдела АСУ (Автоматизированная Система Управления). Работал он у нас первый год, приехал с севера, где был управляющим строительного треста. Ему было сорок два года, мне - тридцать...

- Представь наш ДСК (Донецкий Домостроительный Комбинат), начиненный молодыми замужними, незамужними, разведенными женщинами. И вдруг неженатый мужчина сорока двух лет с чистым паспортом: ни штампа о браке, ни о разводе, ни о детях. Да еще при должности. Эти данные моментально поступили от нашей кадровички - разведенной сорокалетней женщины, воспитывающей сына, и разлетелись по комбинату. О чем бы ни говорили, заканчивали разговор новым директором. Я была самая непосвященная, так как его назначили в период моего отпуска, и, когда он знакомился с начальниками отделов, я отсутствовала, и все теперь накинулись на меня, рассказывая, какой это умный, симпатичный и, главное, неженатый человек.
В первую неделю после отпуска мне так и не посчастливилось его увидеть, да я и не стремилась. К концу второй недели меня вызвала к нему секретарь. Войдя в кабинет, я не обнаружила Алена Делона. За столом сидел человек с обыкновенной внешностью. Он поднялся, подошел ко мне, протянул руку и спросил, хорошо ли я отдохнула. Я была немного ошарашена, так как предыдущий директор не всегда удосуживался даже пригласить сесть и, коротко бросив, зачем вызвал, делал вид, что очень занят и твое присутствие забирает его дорогое рабочее время.

* * *

Мы сели рядом за длинный стол, он задал мне несколько вопросов по работе отдела и попросил подготовить предложения, которые, на мой взгляд, могли бы повысить производительность труда. Поговорили мы с ним толково, тем более что у меня действительно были предложения и я решила воспользоваться сменой власти и поставить вопрос о приобретении для фирмы компьютеров. Когда я пришла в отдел, то все выдохнули:

- Ну как?

- Попросил подготовить предложения, - ответила я коротко, разочаровав сотрудников.

Все жаждали новых подробностей, которые они добавили бы к предыдущим дифирамбам.

Компьютеры я выбила, предложения были приняты, численность отдела увеличена.

Безусловно, я была в восторге от нового директора, хотя вида никому не подавала: ни сотрудникам, ни ему.

В то время я была членом совета директоров. Через полгода после прихода нового директора уволился председатель совета директоров, и директор предложил мою кандидатуру. Все дружно поддержали, лишь бы не их. Я возмутилась, но дело было сделано, на мои возмущения все смотрели, как на бурю в стакане воды. Я обиделась на директора, решив, что он предложил мою кандидатуру только потому, что считает службу, которую я возглавляю, недогруженной и что у меня больше свободного рабочего времени, чем у других. Ничего не поделаешь. Приходилось подписывать бумаги, собирать заседания советов директоров, на которых всегда присутствовал директор. Он прислушивался к предложениям советов директоров, и я расценивала это как один из способов завоевания авторитета.

Это вроде в УП есть

#116 Lizzie Mgguire, это я пишу эту книгу в УП. Это книга о моей жизни.

И о моем капитане

Довольно часто директор вызывал меня к себе. Я даже не предполагала, что у председателя членов совета директоров и директора так много общих дел: то коллективный договор, то положение о премировании и т.д.

- Вы все еще обижаетесь на меня? - как-то спросил он, после того как был подписан приказ о выделении КТУ (Коэффициент Трудового Участия).

- Да.

- Почему?

- Потому что вы считаете, что в моем отделе меньше работы, чем в других, и решили меня догрузить.

Получилось несерьезно, мелко и по-детски. Он помолчал, прошелся по кабинету и сухо заметил:

- А я думал, что вы меня понимаете, и даже лучше, чем другие. Но чтобы внести ясность, скажу, что вижу, что вижу вашу загрузку и считаю, что вы не щадите ни себя, ни своих сотрудников. За короткий срок вами проделана работа, на которую ушло бы больше года, а я в этом разбираюсь, можете мне поверить. Далее, вы, как и многие, считаете, что председатель членов совета директоров должен быть "китайским болванчиком" и поэтому сочли это как оскорбление, а я ценю ваши деловые качества и аналитический ум. То, что вы никогда не поступаетесь своими принципами и всегда стремитесь доводить любое дело до конца, и побудило меня предложить вашу кандидатуру.

Пристыженная вышла я из кабинета, обида на директора исчезла.

Между тем жизнь текла своим чередом. Я ходила на работу, как на праздник, хотя не обольщала себя надеждой на то, что могу понравиться директору (вокруг него вились просто красавицы, а все отделы и коридор благоухали французскими духами), но в подсознании теплилась надежда на что-то, напоминающее платоническую любовь, в себе я ее уже чувствовала.

Иногда, решая какие-либо производственные вопросы, директор просил секретаря подать нам чай и ставил передо мной коробку с шоколадными конфетами, сам он пил чай несладким.

Я пила чай с конфетами, не ощущая вкуса ни того, ни другого, а ночью лежала с открытыми глазами, пытаясь разгадать взгляд директора, направленный на меня во время чаепития. И убедила себя в том, что он любит всем нравиться, а так как я держусь независимо, он и пытается добиться того, чтобы я с обожанием смотрела на него. "Нет, не дождешься, дорогой директор, и не один нерв не выдаст, что я испытываю симпатию к тебе".

Весной директора положили в больницу с воспалением легких. Уже неделю как он был болен, а я все не могла решить, прилично ли будет, если я его навещу.

Вопрос решила секретарь:

- А что, совет директоров не собирается навещать больного?

- Ответственная за посещения на больничном, - бесстрастно ответила я, - но в пятницу кто-нибудь пойдет.

Пятницу я выбрала специально, так как в этот день все торопятся домой и, конечно, каждый найдет отговорку.

Утром зашла на рынок и купила фрукты, а вечером пришла к больному. В палате его не оказалось. Медсестра, махнув рукой в неопределенную сторону, сказала:

- Он гуляет на своей любимой аллее.

Стараясь держаться направления, которое указала медсестра, я вышла на аллею и увидела директора, который сидел на скамейке и читал газеты, внушительной стопкой лежащие рядом.

Я подошла к скамейке и остановилась, не зная, что сказать. Директор поднял голову, так как тень упала как раз на газету, которую он читал, и, увидев меня, обрадовался:

- Вы?! И стоите рядом со мной, как будто я сплю.

- Здравствуйте, как вы себя чувствуете?

- Замечательно, как на курорте. Что нового?

Мы поговорили немного о работе, медицине, литературе, погуляли по аллее.