продку

Ух ты продууууу!!!!
я тоже ревнивая к мужу.как то на работе сабантуй был.он ужинать не захотел.так я ваще орать начала что больше готовить не буду .Книга супер !!!!Читается очень легко

Прекрасно!Потрясающе!Но вот Чарли как параноик.Но книга просто сверкательна!

Ну, Дэн, ты хоть сразу выкладывай, когда свет появляется! Проду! А то расстреляю!)

Проду

Ого, столько желающих х)
____________________
В общем, я не стал его трогать, но и прощать тоже не стал. Нет, я его догнал, догнал. Потом еще гонял по лесу – он петлял как заяц между деревьями, пока я его не перехватил и не повалил на землю. Там я ему в простых словах преподал урок, что пусть этого и его жизнь и он может вертеться со всеми девчонками сколько угодно, но его поведение оставляет желать лучшего… Вот.
Однако в течение недели я пытался помириться с Лили, но никак:
– Извинился!
– Я сказала: извинись, а не сказать мне, что ты извинился!
Во вторник, в коридоре, ждал ее, когда выйдет из аудитории:
– Я попросил прощения! Все!
– Даже не ври мне!
В среду:
– Вот извинился, только что! Давай поговорим!
– Ты опять за свое?
В буфете:
– Ты так и будешь меня преследовать?
– Ну, Лили! Стоит ли нам из-за этого ссориться?
Она сердито посмотрела на меня. Я покачал головой.
– Ну ты даже не знаешь этого Фореста! Что я должен был подумать?
Пока я махал руками и пытался рассказать, как Грэг однажды почти одновременно провел свидание сразу с двумя девушками, при чем, они были не в курсе, что их кавалер такой прохвост.
Она поправила сумку на плече. Тут я замолчал – меня привлекло другое.
– Почему у тебя открытые плечи? – с неодобрением спросил я, разглядывая эту невиданную блузку. – Они же пялиться будут!
Ни единой эмоции. Так и смотрит на меня, словно я преступник какой ил помешанный. Или все сразу…
Я еще кипятился, но скоро остыл.
– Ладно, я извинюсь. И, прости меня, пожалуйста, если сможешь...
– Вот извинись – тогда и поговорим!
Лили отбросила назад золотые волосы и, снова поправив на плече сумку, смешалась с толпой.
– Ты не могла бы переодеться? – обеспокоенно крикнул я ей вдогонку.
Но она либо снова меня проигнорировала, либо не услышала.

– Никак не думала о тебе такого!
О, нет... Джулия... Я повернулся.
– Что тебе надо?
Она была невысокого роста, с иссиня-черными волосами и большими темными глазами.
– Я никак не думала, что ты обидишь Лили.
Я нахмурился.
– Это... это тебя не касается...
– А она в тот же день, бедняжка, проплакала полночи! Видел бы ты себя со стороны! Накинулся, обвинил, оскорбил! Тьфу, ты!
Она ушла за Лили.
Какое гадство!..
Идиот я. Совсем взбесился! Я возненавидел себя.
Я решил заслужить ее прощение любой ценой.
На микробилогии Тернер хотела вызвать меня, но я притворился, что у меня икота. Было бесполезно – она все равно меня вызвала к доске.
Оставалось не забывать икать через правильные интервалы времени. К тому же, это затягивало ответ и я мог подумать доли секунды.
– Тц,тц,тц, Роджерс... – цыкала она после моего икотного, но правильного ответа. Я знал, что сейчас будет ее любимая часть – дополнительные вопросы.
Я еще икал и делал это вполне естественно, пока воздух не позабивал все внутри и я не начал икать по-настоящему.
– Скажи-ка мне, из-за чего ты икаешь, тогда можешь быть свободен, – задала она такой странный вопрос, мало относящийся к ее предмету, впрочем, это ее мало колыхало...
К счастью, я как-то читал об этом в газете какой-то. Я ответил, но она начала спорить со мной. Я успел выучить пару ее привычек, например как, внушение ученику, что он сомневается, что неправ.
Потом я разозлился настолько, что прошла икота и я предложил ей забить этот вопрос в интернете.
И непревзойденный финал:
– Садись, пять.
Все стихли.

– Что? – тупо спросил я.
– Я просто хотела тебя напугать, чтобы прошла икота. Ты не испугался – пришлось разозлить, – спокойно ответила старуха.
Я внимательно наблюдал, как она ставит мне пятерку, и не верил своим ушам.
Это было чуть ли не легендарно. Но, вся моя радость быстро улетучилась.
С Грэгом мы не разговаривали, а жили просто как соседи. Поэтому, я решил поискать его в столовой – может, сидит с новыми друзьями...
Он, правда там был, но один. Грэг вяло ел ростбиф.
– Свободно?
Он кивнул.
Я сел.
– Слушай, прости меня за тот случай у озера... Ну, ты понимаешь...Я был неправ.
– Да ладно тебе. Лучше у нее прощения проси.
– Она не хочет со мной разговаривать, пока я у тебя не попрошу!
– Так ты извиняться пришел, что бы с ней помириться?
– Перестань! Нет... Я вообще, во всем виноват. Простишь?
– Какой разговор? С кем не бывает, – он усмехнулся.
– Ну, спасибо.
***
– Лили, стой!
В четверг я ее перехватил на перемене.
Она молча повернулась.
Я отдышался, встал на колени и стал строить щенячьи глаза.
– Прости меня!
– Что? Что ты делаешь? Немедленно встань! – она пыталась поднять меня за локти.
– Не встану, пока не простишь!
– Ох, Роджерс! – воскликнула она, когда я стал скулить точь-в-точь, как щенок. Правда, неприязни в ее голосе больше не было.

– Прости, прости меня, за то, что оскорбил, что опорочил, что посмел ошибаться в тебе!
– Чарли, вставай! Все же смотрят!
Она была сильно взволнована.
– Не думала, что ты снова устроишь цирк! – она совладала с собой и рассмеялась, когда я достал небольшой букет роз и постарался пристроить его себе в зубы.

Глава 12
Прощение я не заслужил.
Нет, она меня-то простила, но мне потом два месяца пришлось вести себя исправно и вообще. Я чуть не начал слыть подкаблучником и хотел было возмутиться, что женская сторона имеет надо мной власть, как вспомнил, что в начале 11-го класса был готов на все. Чем я хуже сейчас? Ну и пусть ходят слухи! Нам-то что?
Приближалась сессия. Я был как никогда спокоен и собран. Экзамена Тернер я не боялся, так как угрохал кучу времени, в библиотеке. Пусть теперь попробует меня завалить, карга! Я достаточно изучил ее, и теперь мог атаковать.
Даже не смотря на то, что Лили весьма одаренная студентка, и то, у нее было больше 4, чем пятерок. Две пятерки всего. Это достижение.
А Тернер напоминала мне паучиху, которая знала страхи студентов, чувствовала их эмоции...
Мне попался самый сложный билет... Его единственного боялся.
– Итак, Роджерс, удиви меня снова, – сказала она густым баском, который непонятно где помещался в такой худой натуре.
С трудом собрав разбежавшиеся, как тараканы, мысли, я начал отвечать.
Она слушала как всегда с закрытыми глазами, и я как всегда кривлялся, когда отвечал ей. Этим я смешил остальных и успокаивал себя. Зная точно, что она ничего не видит, я достал из кармана сложенный лист А4 и развернул его, продолжая говорить. Аудитория дико захохотала, но Тернер даже бровью не повела («Тсстишшшее вы…»). На листе было написано: "Если я сдам у этой старой жабы экзамен на 5, тогда я поцелую ее. Может, она как в русской сказке в принцессу превратится".

Я всегда был любителем дешевых эффектов. Даже Лили назвала меня "подкупщиком", когда я подарил ей цветы. Но потом она покачала головой, улыбнулась, приняла цветы и поцеловала.
...Все еще держа у себя на груди этот небольшой плакат, я повествовал.
Все было бы хорошо, если бы в аудиторию не вошел декан. Я автоматически спрятал плакат за спину и посмотрел на него. Все заржали. Бедный декан стал осматривать себя, считая, что является объектом смеха.
– Идет экзамен, как-никак! – прогремел он, и постарался незаметно проверить – застегнута ли ширинка.
Я прервался и стал сдерживать рвущийся наружу смех.
– А, мистер Грейклифф! – подала голос Тернер.
– Нет, нет, профессор Тернер, просто проверяю, как проходит экзамен...
– Прошу, мистер, продолжайте, – обратился он ко мне.
Я запнулся немного, но потом снова информация потекла рекой. Рука, державшая лист, начал затекать, и я грубо скомкал лист и засунул его за ремень.
– Эй, эй, молодой человек! Это шпаргалка у Вас? – начал полыхать Грэйклифф.
Я понял, что засыпаюсь, но тут:
– Нет, это просто белый лист. У него мания. Он считает, что белые листы ему помогают. Белый цвет хорошо влияет на его мозг, – вдруг выдала Тернер.
Что? Что этот динозавр сейчас выдал? Но все-таки закончил ответ.
– Пять! Молодец! – сказала Тернер и без вопросов поставила мне в зачетку невероятную оценку. Ноги у меня подкосились.
Грэйклифф улыбнулся и вышел. Тернер хитро улыбнулась:
– Эй, Роджерс, а целоваться будем или как?
Грянул такой хохот, что с потолка отвалился кусок штукатурки и шлепнулся прямо ей на стол.
Я разрывался между обмороком и приступом смеха. Но, видимо, в моих глазах было что-то такое, что заставило ее расхохотаться и сказать:
– Не надо так дрожать!
Я бессмысленно уставился на нее. Все вокруг хохотали и снимали на телефоны.
– Ты первый студент, который бросил мне вызов таким образом. Она кивнула на мою спину:
– Я прочла постер, пока ты его держал за спиной.
– Я, я... то есть...
– Не стоит извиняться!