- Ты ушла, а я опять курил, глядел тебе вслед с крыльца и думал о том, что через четыре часа ты придешь, заберешь свой техпаспорт, а я опять останусь в том же положении. Мрачно принялся изучать твои документы, надеясь найти хоть что-нибудь, хоть какой-то повод поближе познакомиться с тобой.

- Ну, мой капитан, это целый детектив.

- Не смейся, дорогая, но я прекрасно понимал, что это единственный в жизни счастливый случай, которого в душе ждет каждый. И я думал, думал...

- И придумал снова не отдать мне дубликат техпаспорта.

- Прости, но, к сожалению, это так. Я опять бормотал про неувязку, про отсутствие объяснительной, которую сам переложил в другую папку.

- И заставил написать ее еще раз.

- Да и, когда ты ушла, а я механически стал перечитывать объяснительную, не столько вчитываясь в смысл, сколько любуясь твоим почерком и тем, что несколько минут тому назад ты держала ее в руках и она хранит твои прикосновения, твое, я бы сказал, астральное присутствие. Но, видно, до моего воспаленного сознания все же кое-что доходило и из действительной жизни. Я прочел, что у тебя пропал не только техпаспорт, но и водительские права. Дорогой мой воришка, ты даже не представляешь, какую оказал мне услугу. Видишь, Наташенька, какой я жестокий и эгоистичный, ведь ты волновалась (ничто в жизни так не раздражает, как зависимость от чиновников), а я радовался твоему огорчению. Я тут же поднялся этажом выше к Олегу - моему школьному товарищу - и попросил его об одолжении. Он прервал мои путаные объяснения, сказав, что готов сделать права даже для моей бабушки. Потом мы долго сидели и вспоминали юность, школьных друзей, кто как устроился в жизни. Следующая неделя тянулась томительно медленно. На работе начались лихорадочные приготовления к юбилею шефа. Оказалось, что и адрес не готов, и подарок не куплен, хотя деньги собрали месяц тому назад. И на фоне этой суеты родилась идея пригласить тебя в ресторан на юбилей шефа, с которым меня связывает многолетняя дружба.

- М-да, я и не догадывалась, как тщательно ты расставлял сети, и вообще подумала о тебе Бог знает что.

- Знаю, Наташенька, знаю и заслуживаю наказания, но за эти часы, проведенные с тобой, мне и жизни не жалко.

- Не шути так, мой капитан, и не гневи Бога, - сказала я суеверно.

Он засмеялся, вскочил на ноги, легко подхватил меня на руки и покружил по комнате. Я прижалась к его груди и чувствовала, как радость и покой наполняют все мое израненное существо. Но уроки жизни не прошли даром: я держала себя в узде и не позволяла увлечься капитаном, хотя это давалось с трудом, но ведь разочарование может наступить завтра, послезавтра, через месяц... Мною увлекся несколько одичавший от одиночества человек. Он свободен, он имеет на это право, а я... Я должна всегда быть начеку и никогда не позволять себе того, что могут позволить другие, так как боль утраты не так-то просто залечить, но как приятно быть любимой, как приятно...

Положив меня так, как будто я была хрустальной, капитан приподнял мою голову и, близко глядя мне в глаза, сказал почти шепотом : "А остальное ты знаешь".

* * *

Неделя на даче пролетела быстро. Я так часто смеялась, что даже вспомнила слова мамы, которая, чтобы меня угомонить, иногда говорит: "Не смейся много, а то плакать будешь".

Но поводов для огорчений не предвиделось, а на душе было так легко, что хотелось петь, танцевать, да мы и танцевали почти каждый вечер под латиноамериканскую музыку — румбу, джайв, посадобль, самбу, мамбо ча-ча-ча, и прочее.

Погода наладилась, и мы с ним ходили за грибами в лес. Кроме грибов, приносили лещину. Перед сном выходили на крыльцо и сидели молча, глядя на звезды и прислушиваясь к ночным звукам леса, который начинался в пятидесяти метрах от нашего дома.

В последний вечер было полнолуние, и волшебный серебряный лунный свет заливал двор и цветник, на котором, невзирая на холодные ночи, мужественно стояли астры.

Я любила эти простые неприхотливые цветы и сеяла их не только в цветнике, но и в огороде между овощами. Когда осенью перекапывали огород, то их остовляли, и они яркими островками оживляли осиротевшую землю.

- Натуся, как называются эти цветы? - спросил капитан, указывая рукой на лунный цветник.

Я прижала указательный палец к губам и, подражая кому-то из телеведущих, негромко поведала:

- Если вы долго смотрели когда-нибудь на серебристую звезду, то, наверное, заметили, что это не просто светящаяся точка, она излучает то голубой, то белый, то розовый свет, словно зовет кого-то, посылая сигналы. Древние люди, приметив это, стали присматриваться к окружающим их деревьям, цветам... и увидели маленькие светло-голубые цветочки с желтыми кружочками посередине, которые, качаясь от легкого ветерка, напоминали свет и колебание звезд. "Астра!" - воскликнули они, что в переводе на русский язык означает "звезда". С тех пор и осталось за цветком название "астра". Существует поверье: если ночью стать среди астр и внимательно прислушаться, то можно услышать едва уловимое перешептывание - так астры общаются со своими сестрами-звездами.

Я закончила свой скромный дебют рассказчика о любимом цветке, легенду, вычитанную в журнале, и взглянула на капитана, который молча смотрел в сторону цветника, казалось, что он пытается услышать перешептывание цветов со звездами, и тоже примолкла, вдруг подумав, как долго продлятся наши отношения и что останется в моей жизни, если капитан исчезнет из нее.

Оказалось, что в моем сердце осталось незаполненное место, и эта пустота постоянно исподволь отравляла мою жизнь, а я, прикрываясь детьми и работой, пыталась скрыть ее от себя.

И вот капитан...

Как же удержать себя в узде, как приказать сердцу биться ровно, когда он смотрит на меня, прикасается, целует... Трудно, ох как трудно...

Прервав мои размышления, капитан пружинисто встал, подхватил меня на руки и привычно внес в дом, что означало конец вечернего моциона.

В воскресенье приехали домой под вечер. Проходя к лифту мимо почтового ящика, механически открыла его и взяла довольно объемистую корреспонденцию за неделю. Капитан в комнате, стоя, стал просматривать заголовки газет.

- Наташенька, я буквально три минуты, такое впечатление, что месяц газет не читал...

Через некоторое время он подошел ко мне и протянул найденный среди газет листок ученической тетради, сложенный вдвое. Я развернула его и прочла: "Наталья Владимировна, ваша дочь в больнице, прежде чем идти к ней, позвоните мне. Анастасия Петровна".

- Что случилось, Наташа?

Я молча дрожащими руками подала записку. Прочтя ее, капитан набрал нужный номер и подал мне трубку. Последовал тягостный разговор с классным руководителем, менторский тон и бестактность которой меня всегда раздражали. Не дослушав до конца грозную речь классной дамы, я положила трубку и произнесла:

- У меня несчастье...

- Что случилось, Наташа?

- Юля, моя доченька, оказывается, была беременна и в деревне пыталась у какой-то бабки сделать аборт... Сейчас ее прооперировали в областной больнице. Классный руководитель сказала, что такой, как она, не место в школе и ее к занятиям после больницы не допустят.

PS: мою бывшую свекровь, как и меня зовут Наталья Владимировна.

Дальше?

Я стояла окаменевшая от неожиданности происшедшего, даже слез не было.

- Наташенька, не волнуйся, сейчас поедем к Юле, а все остальное - потом.

По пути в больницу капитан заехал в магазин и купил набор продуктов, среди которых я увидела апельсины.

* * *

В больнице мне выдали халат и пропустили в палату. Юлька лежала, отвернувшись к стене. Плечи ее сотрясали рыдания. Я тоже заплакала и стала гладить и целовать волосы своей своенравной дочери. Юлька повернулась ко мне и, уткнувшись в мое плечо, заревела еще громче.

Прибежала медсестра и зашикала:

- Тише, мамаша, больную расстраивать нельзя, на сегодня хватит, завтра придете.

Я с трудом успокоила дочь и под натиском медсестры вышла из палаты. Зашла к дежурному врачу - спокойному, немного флегматичному человеку в очках с толстыми стеклами. Он долго искал историю болезни, наконец нашел, полистал, сказал, что все обошлось, и порекомендовал завтра зайти к лечащему врачу.

Перед уходом домой я опять зашла в палату... Юлька лежала лицом к двери, под глазами были темные круги, а лицо бледное. Слезы на нем высохли. Я ей шепнула, что приду завтра и врач сказал, что все хорошо, показала пакет, который быстро поставила в тумбочку, и вышла из палаты.
Капитан ждал внизу, он не задал ни одного вопроса, привез домой и остался у меня.

Юля пролежала в больнице десять дней. Когда я привезла ее домой, то это была совсем другая дочь: повзрослевшая, замкнувшаяся в себе. Капитан помог перевести ее в другую школу, и инцидент потихоньку был исчерпан.

А молодость берет свое: после месяца учебы в школе Юлька по-прежнему слушала музыку в наушниках, и танцевала в спальне перед зеркалом под заводную песню IOWA "Бьет бит":

Танечка плачет - В который раз она роняет в речку мячик Она решила, будто всё в жизни плохо, но В кармане плеер, и в левое ухо Пульсом бьет, бьет, бьет... Пульсом бьет бит, пульсом бьет бит Сезон ... хит Пульсом, пульсом Снова суббота Она не рада, потеряла работу Но если так подумать - это свобода Она летит туда, где шепчет погода И прямо в самолёте Пульсом бьет бит, пульсом бьет бит Сезон танцев открыт, пульсом бьет бит Пульсом б-б-б-бьет бит Пульсом бьет бит, пульсом бьет бит Сезон танцев открыт, пульсом бьет бит Пульсом б-б-б-бьет Самый лучший.

Иногда они с Лешей подолгу о чем-то шептались, меня в свои планы не посвящали: еще бы, ведь я из другого поколения.

* * *

С капитаном я виделась тайком и урывками. Ему явно этого было мало, но он понимал, что сейчас необходимо уделить больше внимания Юле. С Лешей проблем не было: учился он в Запорожской государственной инженерной академии, степень бакалавра, на факультете - информатика и вычислительная техника, на первом курсе, очень хорошо - на стипендию.

Глава 4

Наступил декабрь - последний месяц уходящего года - года Обезьяны. Да, Обезьяна потешилась, и мне досталось от ее взбалмошности. Скоро Новый Год - самый любимый мною праздник. Вспомнилось студенчество, последний новогодний карнавал в институте и... Владимир. "Нет, оставь свои воспоминания о Владимире, да и вспоминать-то, собственно, нечего".

Новый Год! Что он мне принесет? Всегда ждешь счастья, хочется, чтобы мечты сбылись. А моя мечта... нет, лучше не мечтать, ведь все равно жизнь распорядится по-своему. А как приятно мечтать под Новый Год!

Юра... мой капитан. Что подарить ему? Вопрос сложный, тем более что это мой первый подарок, и он должен быть памятным. Что же? А если подарить свитер? Нет, не покупной, а самой связать, ведь у меня есть светло-серый мохер, из которого я так и не связала себе платье: все времени не было. "Надо только тонкий связать, - и мысленно представила капитана в своем свитере, который плотно облегал бы его стройную фигуру. - Решено: свитер. Вязать буду на работе и по вечерам".

Необходимо себе сшить новое платье, а денег, как всегда, нет, а ведь новое платье необходимо и Юльке, да и подарки детям надо купить. Совсем забыла, ведь Леше я купила электробритву, а Юльке? Я отдам французские духи, которые мне перед отъездом подарила Бронислава. А что? Кристиан Диор, флакончик небольшой, но смотрится вполне изящно. Вспомнила Юльку, и сердце сжалось, и противно засосало под ложечкой. Бедная девочка! Замкнулась в себе, даже Леша это заметил, а последнее время зачастила к отцу и по телефону с ним говорит довольно часто. Надо узнать, пойдет ли Юля в школу на вечер, если пойдет, то можно сделать ей новогодний костюм "Кармен". Я представила свою черноволосую дочь в красном длинном платье с розой в волосах и вдруг увидела себя: в длинном платье с открытыми плечами. От неожиданности я даже села, стараясь удержать в воображении мелькнувший фасон.