И всё же, вечно жить Итен с ней не может. Но и без каких-либо документов парень даже не существует. В такой ситуации он способен только на то, что есть сейчас. Агату тревожило многое в нём: и кто он, и откуда, и кто его родители, и другие вопросы. Сам Итен говорил, что это совсем не важно и никак его не волнует, что было чистой правдой.
   Каждое лето семья Атти отправлялась в Германию к родственникам, и это лето не было исключением. Девушка не искала там друзей, ей было достаточно сестры и котоподобного нахлебника, но был один человек, который иногда приветствовал её.
   — О, снова явилась, — одновременно с этими словами недружелюбный взгляд коснулся Агаты, и на её лице растянулась насмешливая улыбка.
   — Кажется, я слышала чей-то голос, противный такой, не знаешь, Итен? — Она не сводила глаз с довольно низкой девушки, смотревшей на неё снизу вверх яркими глазами. Они стояли очень близко друг к другу и злобно улыбались, а парень наблюдал в сторонке с скучающим видом.
   — Слушайте, вам ещё не надоело? Каждый год одно и то же...
   — Да, на самом деле я тоже устала от этого. — Атти расслабила тело и опустила подбородок. Вскоре её обхватили и закрутили вокруг себя мягкими руками. — Это тоже бесит, хотя я и не против.
   Инга отлипла и подошла к Итену.
   — Давно не виделись.
   — Ага, — протянул он и, склонив уставшую голову, незаметно ущипнул девчонку. Она, словно кошка, отпрыгнула подальше и зашипела.
   — Совсем не изменился, — сказала она, обращаясь к подруге и полностью игнорируя парня. Вдруг у Агаты зазвонил телефон, и после короткого разговора она отошла на некоторое время, оставив друзей наедине.
   Они отправились в парк. Итен был рад, что теперь ему не придётся сгорать под прямыми лучами, а Ингеборге, казалось, нравилось всё, что только могло произойти. Она радовалась каждой мелочи, каждой минуте. Парень не видел ничего хорошего в этом, но всё же немного завидовал знакомой. Они остановились и присели на скамейку, откуда хорошо был виден вход в парк.

   Вскоре появилась Агата с сестрёнкой. Никто не говорил, что расстроился, но у всех создалось именно такое впечатление о ком-либо. Несмотря на все эти подозрения, больше всех обиделась сама малышка. Ей не были интересны игры и разговоры со старшими, как и всё за пределами дома, она предпочитала оставаться дома и рисовать. Но в данной ситуации выбора не было, слишком уж мала ещё девочка.
   Было нечто более значимое, чем все эти пустые пояснения. Например, Инга и Алина не могли видеть друг друга. Два сознания одной аномалии, разделённые некогда Гансом, вновь встретились и, когда их миры пересеклись в одной точке, право на существование определил он. То ли чистая случайность, то ли собственная симпатия, то ли намеренное действие Главного определило выжившего.
   Помехи в виде чёрных расплывчатых точек и мазков затанцевали на глазах у Итена и Агаты, и всё казалось кошмаром. Поражённое лицо Ингеборги, которая не понимала, о ком шла речь в коротком разговоре её друзей, и эта странная черта отстранённого безумия во взгляде ребёнка сменяли друг друга и то обострялись, то перекрывались спокойствием и картинами счастливой повседневности. Несколько одинаковых девочек выстроились в ряд, их безразличные глаза горели кровью, а кожа бледнела и наполнялась холодом. Они собрались воедино; на момент Алина исчезла. Тишина. Инга появилась впереди, вот она совсем близко, напуганная и брошенная. Вдруг то там, то здесь появлялись её образы, пока, наконец, не остановились посреди дороги. Машина, скрежет, удар, падение, момент, кровь, крик.
   Всё замолчало. Маленькая девочка сжалась в комок и тихо заплакала, спрятав голову. Девушка дрожала и еле держалась на ногах. Парень рядом с ней замер, поражённый, ещё не осознавший ничего. Одни люди останавливались, другие поспешно расходились, а лужа алой крови растекалась всё дальше и дальше.

   — Слушай, не ты виновата в происходящем, — устало пробормотал парень и сел напротив девушки. Прошло два года со смерти Инги. В Агате пробудились силы аномалии, и она активно искала способ избавиться от "проклятия".
   — Но ведь все люди вокруг меня ненормальные, что ты, что Алина. Конечно, я уже привыкла к вам, но я не смогу привыкнуть к собственному безумию.
   Её терзала мысль, что из всех троих у неё самая ужасная странность. Убивать других одним прикосновением намного страшнее, чем превращения в кота или способность перематывать время за глаза.
   — Сколько можно повторять, не ты сделала нас такими, и не мы сделали такой тебя.
   — Но если мы совсем не связаны, почему ты ещё жив?! — вскрикнула Атти и отвернулась к стене. Она не хотела показывать собственные слёзы и страх перед неизвестным. Ей было трудно верить, что Итен не пропадёт так же, как и её отец, что она не станет причиной смерти ещё одного любимого ей человека.
   Он подошёл к девушке ближе и нежно обнял её.
   — Не бойся. Я всегда буду рядом. Я никогда не умру.
   — Не говори так, Итен, — прошептала она и вытерла слёзы. Девушка сжала запястье парня и не собиралась его отпускать. — Почему ты не умираешь?
   — Мне помог один человек.
   — Он знает, как избавиться от проклятья?
   — Возможно.
   — Спасибо, что говоришь правду.
   Она отпустила его руку и развернулась. Его ласковая улыбка и добрый взгляд окутали всё вокруг мягким счастьем.
   — Не надо делать вид, что всё хорошо. Всё и так хорошо.
   — Знаю, — коротко ответил он и поцеловал любимую, — но и ты не притворяйся.
   — Познакомишь меня с тем человеком? — снова переключилась Агата.
   — Если хочешь.

Очень затягивает. И помните, не все читатели бегут оставлять отзыв. Я ж права, господа читатели?

Спасибо большое

   — Я здесь, — пронёсся голос, ударяясь о стены. Он был бесцветен, непонятен и безразличен, словно принадлежал не человеку, а машине. По нему даже не было ясно, кто говорил.
   Человек, окутанный кроваво-красной мантией, закрывающей даже лицо, замер посреди комнаты. Неестественно высокий, он почти касался потолка своей головой, а широкие полы его одежды лежали складками на полу. Он молчал и ждал вопроса.
   — А-а-а кто ты? — дрожащим голосом спросила Агата, очнувшись от неожиданного появления незнакомца.
   — Я Ганс, — последовал краткий ответ. Осознав, что полноценных объяснений она, скорее всего, не услышит, девушка продолжила:
   — Ты знаешь, как избавиться от проклятья?
   — Нет.
   Атти замерла в непонимании. Зачем он пришёл, если не собирался помогать? Итен предполагал, что он мог знать, хоть и не был уверен, но только ли для опровержения этого явился Ганс?
   — Но я могу помочь, — добавил он после. — Попрощайся со всеми своими жертвами.

   И она прощалась. День за днём количество пленников становилось всё меньше и меньше, пока не осталось совсем немного. Тогда Агата начала замечать, что люди вокруг неё забыли о тех, кого она убила, и только самые близкие помнили о них. Совсем не облегчение, только тяжесть и лязг в груди.
   — Слушай, а если мы с самого рождения были такими? — спросил однажды Итен. — Ведь я всегда умел в кота превращаться.
   — Кто знает? — апатично пробормотала девушка. — Я-то не с рождения убийцей была...
   — Кто знает? — повторил парень.
   — Ты нарываешься, что ли? — вскрикнула она, чуть не плача. — Я... я стала убийцей только из-за этого проклятья!.. Я не хочу... такой правды.
   — Если бы правда могла от нас зависеть, нам не пришлось бы врать, — тихо заметил он и недолго помолчал. — Если избавиться от всех жертв, тогда что останется от тебя? Если всё же ты рождена для убийств, то что ты без них?
   — Замолчи!..
   Она заплакала, не скрывая боль и крик.
   — Не сопротивляйся правде, — подтвердил Ганс, вновь возвысившись над девушкой. Время словно остановилось.
   — Почему... Почему все вокруг называют меня убийцей?!

   Всё запутывалось сильнее и сильнее. Все моменты свалились в кучу, и время уже не имело значения. Агата устала. Устал весь мир вокруг неё, и никто уже не искал смысл в чём-либо. Бессвязные картины, действия, фразы — весь этот беспорядок кружил девушке голову, превращая жизнь в свалку воспоминаний. Их последовательность пропала в прошлом, а настоящее растворилось в будущем. Как и эти строки, весь мир потерял логику и смысл.
   — Чудо не случится, если ты в него не веришь... да? — вяло протянула Агата. — Я верю, но... способна ли какая-то там вера спасти меня?
   — В таком случае, ты не веришь, разве нет? — поправил любимую Итен. — Ты же сама говорила, что добиться своего счастья совсем не трудно. Так почему опускаешь голову?
   Он поднёс чашку чёрного кофе к губам и замер. Один его горький запах заставлял парня успокаиваться. Благодаря ему он держался и мог твёрдо стоять на ногах. Горечь кофе перекрывала горечь внутреннюю, хоть и не могла полностью скрыть её. Она отвлекала.
   — Прости, Итен. Прости, что молчала. — Она расплакалась и сквозь слёзы продолжала извиняться. — Я не хотела тебя огорчать, прости. Прости меня, пожалуйста!.. Я просто не могла сказать тебе, но... мои жертвы пропадают без моего участия. Прости, кажется, они узнали о способе исчезнуть, прости... Но я не умру, ясно?.. Прости.
   Он уронил чашку, и она разбилась. Опустошённый, он не смог уже сдерживать слёзы, и слова полились мёртвым градом последней надежды.