Авторка: я.
Фэндом'ы: Метал Семья (Семья металлистов), Тетрадь Смерти, Цытрус, Плацебо подозрительного вида, Микита Франко: Дни нашей жизни.
Предупреждение: фэмслэш, слэш. Также ОЖП.

Фд: Метал фемели
Анна где-то в зале. Лидия где-то в небесах, царапает обивку пошарпанного дивана.
Лорди смеётся: нервничаешь?
— А ты не нервничаешь?
Лорди затыкается — поджимает накрашенные губы и прикусывает изнутри щёку. В вырезах майки отчётливо видны рёбра.
— По мне так видно?
— Ага. Ты безнадёжен.
— Сама такая.
— Знаю.
Лидия сильнее натягивает край перчатки на запястье — шрамы отвратительно яркие. Глэма в этом плане сложно понять.
Глэма легко понять в его вечном желании сбежать: придумать кучу заначек и отмычек, извернуться и изовраться, обмануть хоть самого себя — себя-то он вечно обманывает. Обманывал
бегут от отца, переплетая пальцы.
Они плетутся обратно, обнимая друг друга за талии.
Сегодня с ними бежала Анна — и Лидию почти трясло от того, что она собиралась сделать.
— А почему именно она?
— А почему именно Март?
— Урыла.
Лорди садится рядом и сентиментально кладёт голову ей на плечо.
— Ты когда волосы в последний раз мыл?
— Знаешь, он спас меня, — выбито шепчет он. Лидия замирает и вслушивается. Тупо пошутить она всегда успеет.
— У меня не было отца. А мать — бешеная. Я от неё сбежал в почти пятнадцать. И к Марту пошёл. Припёрся. Он вообще ничего не сказал. Пустил. Чаем напоил. Мерзким каким-то. Лавандовым. Я выл у него часа четыре потом. Лидия выковыривает из лохматой дырки поролоновые кубики.
И это Лорди — противный наглый Лорди, который рассказывает, как его трясло и как ему больно лежать на животе, и какой Март крутой и классный, что ни разу не упрекнул, хотя у самого проблем как говна за баней, и что сигареты он нормальные покупает, а не липу какую-то, которой его, Лорди, лет в двенадцать пытались скурить соседские пацаны, и что глаза у него — зелёные-зелёные, как логотип на банке энергетика. — Он… просто он. Понимаешь? — Понимаю, — сглатывает она проволоку; отчего-то хочется расплакаться. — Она это она. И такой больше нигде не найти. Такой больше нигде нет.

У Анны и внешность обычная, и характер — не как в романтических книжках. И она девчонка — младше на три года девчонка. В книжках про такое не пишут, сказал Глэм. Там нет таких парней, как Чес, нет девушек, как Анна, и всегда у героев хэппи-энд. Жизнь лучше, раз тут есть Анна. Значит, у них будет кое-что лучше хэппи-энда?
Лорди поднимает голову и, дёрнув её за плечо, чмокает в щёку.
— Вы тут ещё полежите.
— А что, ревнуешь?
— На сцену пора.
Лидии хочется посмотреть в зелёные глаза Марта. В бесстыжие змеиные глаза. Март смотрит на неё. Лидия смотрит в исцарапанный пол. Лидии очевидно, что у Марта и в мыслях нет любить Лорди. Лидии очевидно, что это разобьёт Лорди сердце, хотя он и сам знает, что шансов у него меньше, чем ноль. Лидии очевидно, что если Анна так же не будет любить её, то это разобьёт сердце ей. Хотя сама Анна и не виновата. Интересно, насколько это больно?
Вот у Глэма всё точно хорошо — Чес шепчет ему что-то ласковое на покрасневшее ухо и обнимает поперёк груди прямо за кулисами.
И у Дашки со Стасей — стоят рядом со сценой, улыбаются, руки сплетены пальцами.
Соню жалко — она грызёт ногти, раскачиваясь на носках, и кидает редкие взгляды. Они бы с Лорди неплохо сошлись. Обиженные любят обиженных.

Анна.
Анна — светлые волосы до бёдер и синие, как акварель, глаза. Может, на самом деле они самые обычные — не сапфиры, не небеса и не Байкалы. Может, и Лорди только кажется, что у Марта они неземные.
Анна — хвост на затылке и острые скулы, об которые можно порезать взгляд.
Анна — бледная кожа, розовые тени на веках и треугольные клыки в ухмылке. Интересно, как они ощущались бы на ключицах, эти клыки. Как бы ощущались на талии тонкие пальцы. Как бы слышался голос Анны ей в губы.
У Анны самая обычная внешность. Лидии кажется, что она сошла со страниц глянцевых журналов. Ужас, думает Лидия, подходя к микрофону. И начинает петь.
— Я сошла с ума! всё, что она мне сказала — Мне нужна она, мне нужна она! в моей голове. Лидия кусает губы, портя макияж. Лидия сжимает микрофон. Ей кажется, у неё позорно дрожит голос.
— Меня полностью нет абсолютно всерьез — ситуация help, ситуация SOS. этого не достаточно. я в серьёзном дерьме, и я чувствую себя потерянной. если я попрошу помощи, то это только потому, что ты открыла моё глаза.
У Анны заворожённый взгляд. Синий-синий и очень горячий, как далёкие несуществующие звёзды. К Земле несётся их последний свет. Лидии кажется, она сгорит.
— А они говорят — виновата сама. никого больше, так что мы сможем быть свободными.

👍
Это Хомячик тебя побудил)

#5 Завиток, о да ахахах.

Фд: Тетрадь смерти
Ау: без тетради, но Миса с глазами бога смерти.

...был чудесный день.

Лайт с детским сожалением смотрит на сохнущие сакуры: сейчас август, они не цветут (но розовые лепестки, розовые лепестки похожи на глаза Мисы, розовые лепестки похожи на губы Мисы. Миса вся как сакура тонкая изящная бесподобно нежная и сладкая безукоризненно нежная). И не зацветут больше.
Миса ёжится и поджимает ноги. Лайт вытягивает ноги к костру.
— Лайт, а что будет дальше? — шепчет она тихо-тихо.
Лайт смотрит, как небо ловит пар её слов. Как слова растворяются, как снег в луже.

—Мы найдём людей, — обещает Лайт. — Мы не одни.
Лайт вспоминает научно-фантастические книги. Научно-фантастические аниме. Они разводят костры и обшаривают магазины. Они едят консервы и сухари. Они кормят карпов и выкидывают деньги.
Лайт когда-то поклялся, что станет правосудием. Что выучится на юридическом и пойдёт по стопам отца.
Что ж. Он не самый честный человек. Они все не самые самые.
Рюзаки приходит сутулый и продрогший. Говорит: — Я пожертвовал все монеты по пять иен. (не договаривает что в руинах храмов).
У Лайта на шее верёвочка с нанизанной монеткой.
Говорит: — Я взял еды. Лайт достаёт из кармана монетку в сто иен и смотрит на отпечатанный цветок (если миса сакура то рюзаки умэ резкий как нате). Рюзаки, настоящее имя которого — Эл Лоулайт (так сказала Миса).
Рюзаки, который ест только сладости.
Рюзаки, которому до нормального веса не хватает килограммов двадцать. Который выглядит, как жертва всех трагедий мира. Как их разрушенный Канто, который они покинут с серым утром под яблочно-розовой луной. Рюзаки садится рядом к огню, огонь размазывает красно-рыжие блики по сливовым щекам. Цвета хиганбана (есть легенда что если встретишь человека на дороге вдоль которой растёт хиганбана то никогда его больше не увидишь Лайт с Мисой нашли Рюзаки в огрызке парка перед ликорисами).
Рюзаки касается мизинцем его мизинца.
Лайт вытягивает ноги к костру.

Что могу сказать, ни с первым ни со вторым фендомом не знаком, но впечатление от прочтения хорошее.

Еще и пишеться все в настоящем а не прошедшем времени - отдельный респект.

Ждем дальше

#8 Магистр Макс, благодарю

С обоими фандомами не знакома, но мне очень понравилось. Описания просто великолепны!

#10 Firewing, спасибо‼