Документ. Фрагмент 3

   Изначально весь мир был един, и правили им два божества. Они породили низшее существо — человека. Однако человек был беспомощен и не мог воплотить свои мечты в жизнь. Он мог только наслаждаться той жизнью, что была ему дана, и накапливать истинное счастье, возникшее в её процессе. Чтобы человек развивался, ему нужно было очень много лет, за которые в результате бесчисленных опытов и несчастных случаев родилась бы сила творить. Пустота, младшая из божеств, была нетерпелива и отказалась от столь долгого ожидания. Она предложила человеку сделку – обменять накопленное счастье на исполнение мечты. И тогда человек пожелал божественную силу и обрёл её. Так родился ангел. Он мог творить чудеса, парить в небе, управлять погодой и тому подобное. Род ангелов создал в небе прекрасную страну, где любая мечта становилась реальностью. Мир быстро погрузился в хаос. Люди, не накопившие достаточно счастья для получения крыльев и нимба, завидовали беззаботным ангелам, не знавшим труда, и потому потеряли то, что называли счастьем. Определение истинного счастья потонуло в их истории и больше не могло быть найдено. Только ангелы сохранили способность собирать счастье в крыльях и нимбе. Чем больше счастья накапливалось в них, тем ярче становился нимб и тем шире становились крылья. Вскоре мир окончательно разделился на два.

Земля, на которой жили люди, позабывшие о существовании ангелов и развившиеся за счёт собственных усилий, стала называться Низшим миром. Заоблачная страна, где жили ангелы, не знавшие проблем и насмехавшиеся над жалкими людьми, стала Высшим миром. Между ними поселилась Пустота, чтобы наблюдать и за людьми, и за ангелами, чтобы наказывать и благословлять. Второе божество, Судья, единственный, перед кем склоняла голову Пустота, поселился в Высшем мире, чтобы просвещать и учить высокомерных ангелов правде о жизни их предков. Вместе они искали наиболее полный наслаждений мир, который смог бы удовлетворить их ненасытное любопытство и заглушить скуку. Они задавали всем провинившимся всего лишь один единственный вопрос: «Что такое счастье?»

   Запись от 25.10.19

   Сегодня был Пушкинский бал. Меня это не сильно интересует, я больше рада сокращённым урокам, а класс Макса вообще отказался участвовать в нём. Зато там была Лина. Она даже прислала мне несколько фотографий. У неё действительно красивое платье. Но неужели там все так нелепо наряжаются? Их заставляют? Как-нибудь спрошу потом, хотя это и не так уж важно.
   Знаю, что там был и Андрей. Ему это полезно, жаль, что... бессмысленно? Я противоречу сама себе. Нет, ничто не бессмысленно. Даже если ты не добьёшься желаемого результата, усилия потрачены не зря. Надеюсь, это не слишком простая мысль, чтобы считать её важной.
   Снега всё больше. Кажется, он уже не растает. Скользко. Ужасно скользко. Я боюсь подниматься по той лестнице, но идти в обход долго... Когда уже придут морозы?
   Голубей становится всё больше. И не только. Вообще всех птиц стало больше. Словно они слетаются сюда.
   Раньше я часто видела людей, выгуливающих множество мелких собачек на парковке возле школы. Но в последнее время их нет. Они нашли новое место?
   Иногда я задумываюсь, насколько важно записывать всё это в дневник. Что это даст? Кому он нужен? Пригодятся ли эти записи в будущем? Надеюсь, что нет, это слишком смущает. Если такое будущее наступит, я вырву первые листы и сожгу. Или пусть меня считают психом?
   Через неделю начнутся каникулы. Следующая четверть самая короткая. До Нового года всего ничего. Вот бы этот год не заканчивался.
   Скоро пройдёт полгода с моего приезда сюда. Я одновременно жду и ненавижу этот день.
   Чёрт, я снова порчу себе настроение.
   До неба 9567 метров. Это число меня пугает, но всё же...
   Я счастлива.

   Ниже прикреплена фотография маленького снеговика.

   Прочее

   Голубь
   Длина крыла 20-27 сантиметров, масса 200-650 грамм. Наиболее распространённый вид из этого рода — сизый голубь, приспособившийся к жизни в городских условиях. Голуби питаются листьями, семенами и плодами. Голубь, потерявший кладку, может насиживать вместо своих яиц чернильницу.

   On-the-spot decision — спонтанное решение.
   First of all — в первую очередь.
   So on — так далее.
   Love and be loved — любить и быть любимым.
   That’s all, idiot — вот и всё, идиот.
   Sense inside me — чувство внутри меня.
   I’m fed up with you — я сыт тобой по горло (ты меня достал).
   Imposed on love — навязанная любовь/влюблённость.

   Мысль А.
   В английском языке для обозначения любви и влюблённости используется одно и то же слово, однако, на русском их значения имеют разные оттенки. Бывает, что, разговаривая на разных языках, человек соответственно становится другим по характеру и манере общения. Можно ли утверждать, что влюблённость на русском точно так же может преобразиться в любовь на английском?

   Глава 4. Молчи

   На улице Эрстеда скоро зима. Ноябрь — её верный слуга, который словно бы проводит всех к ней. Однако многие местные весь октябрь жаловались, что снега мало, но, как только он выпал окончательно, начали жаловаться на лёд, скрытый под ним. В общем и целом, зима была долгожданной, но неприятной. Немногие радовались её приближению. В то время как дети лепили снеговиков — те из них, которые ещё радовались подобным развлечениям, — женщины напряжённо вздыхали, плелись на работу, которая казалась нескончаемой, а дома смотрели видео про интерьер, блюда и подарки к Новому году. А мужчинам, кажется, всё равно. Подростки же жаловались на отсутствие праздничного настроения, на учителей и на каких-нибудь политиков, которые что-то там не так сделали. В общем, на них жаловались не только ученики, но и преподаватели, и иногда это становилось главной темой обсуждений на уроке. Всё было как-то сумбурно, неорганизованно и отчасти беспочвенно.
   Макс посмотрел наверх, когда понял, что там кто-то знакомый. Длинная тень тянулась с вершины холма до самой последней ступеньки. Послышались детские голоса, и по склону рядом с лестницей скатились, придерживаясь за перила, несколько мальчишек. Они пробежали мимо, что-то громко критикуя, за ними проехала грязная машина, которую мыли буквально вчера, но девушка на вершине не двинулась. Её холодный взгляд быстро коснулся парня, подбородок приподнялся, и Махову показалось, что она падает. За её спиной, словно источая лучи заходящего солнца, появились белоснежные крылья, перья которых так же медленно и плавно, как снежинки, начали опускаться всё ниже и ниже, и их тень подбиралась всё ближе и ближе к его ногам. Тишина разлетелась от губ ангела, и свет разливался над чистой головой. Ноги девушки оторвались от земли, и тело её понеслось вперёд, преодолевая холодный воздух, хлопья снега и скользкие неровные ступени под собой. Парень сделал несколько шагов ей навстречу, приподнял руки, чтобы схватить парящего ангела, и тела их соприкоснулись в объятиях...

   Он отвернулся. Когда Лина недоверчиво осмотрела спуск вниз и даже дрогнула от одной лишь мысли пройти здесь, её образ скрылся за голыми деревьями. «Пошла в обход, — понял Макс и застыдился пришедшей в голову сцены. — Она бы не стала падать только ради красивой истории, верно?»
   Всё вернулось к начальной точке. Ангелина отказалась от идеи оказаться в центре романтической сказки, Максим же попытался смириться с тем, что было и что происходит. Если он хочет стать небом, он должен уметь принимать в людях всё, точно так же, как небо принимает птиц. Однако не все птицы летают, и не все птицы благополучно спускаются после полёта. И даже не все птицы могут взлететь, в то время как их близкие покоряют новые высоты. Если их крылья всего на пару сантиметров меньше или больше, чем подразумевает природа, они становятся непригодными для использования по назначению. Такие птицы становятся жертвами хищников.
   Он представил, какими должны были бы быть крылья у человека, чтобы он взлетел. Вывод очевиден — никакими, как и рассчитала природа.

   Он вспомнил, как в детстве родители говорили ему молчать. Андрей делал, как они говорили, — он был из тех детей, которые всегда слушаются взрослых, словно только они способны делать правильный выбор. Перед приходом гостей, он слышал что-то вроде этого: «молчи, если не уверен в чём-то. Молчи, когда тебя не спрашивают. Молчи, когда не знаешь, что сказать». И он молчал, чувствуя, что это помогает ему избегать неловкостей и глупостей. Возможно, если бы родители сказали ему: «не стесняйся, говори, о чём думаешь», он бы получил больше опыта в общении в детстве. Однако он рос, учился и постепенно осознавал, что даже старшие могут ошибаться и лгать, но было уже слишком поздно, когда он заметил, как стал молчаливым и одиноким. В то время, как его ровесники высказывали все свои мысли, даже совершенно глупые и бессмысленные, он молчал. Он не мог понять, как найти то, о чём стоит рассказать другим, а когда случайно находил, то осознавал, что не было никого, готового выслушать его. Наставления родителей также привели и к чрезмерной прямолинейности. «Говори только то, в чём абсолютно уверен, и только если это действительно важно. Молчи, если знаешь, что собеседнику это неинтересно», — твердили они время от времени. Андрей больше не мог видеть смысл в повседневных разговорах. Ему стало страшно, когда он осознал, что не умеет общаться со сверстниками. Возможно, если бы его родители продолжили повторять эти фразы, он был бы более уверен в себе и в том, что его поведение правильное и соответствующее современному обществу. Однако отец, заметив, что Андрей вырос молчаливым и замкнутым, решил, что совсем не поздно переучить его. Он дал понять сыну, что иногда лучше сказать хоть что-то, чем просто молчать. Мать всё ещё считала, что её ребёнок не умеет делать правильный выбор, поэтому лишь отшучивалась, когда муж предлагал Андрею глупые идеи для разговора. Парню казалось, что отец просто шутит, не видя всей полноты картины, поэтому не замечал в нотках его голоса какой-либо серьёзности. Положение дел пугало обоих.

   На этом всё и замерло. Орлов хотел найти компанию, в которую смог бы влиться, хотел найти человека, который провёл бы его в общество. Вскоре он начал видеть странные сны о крылатых людях, где был и он сам. В этом сне, в этой мечте у него были друзья, девушка, общество, которое принимало его. Его голосом произносились фразы совершенно нормальные, над его словами смеялись, ему грубили, он грубил. Он жалел о сказанных и несказанных словах, представлял, как можно было бы избежать неловкости, переосмысливал свою речь, отвечал, когда ему было легко, и молчал, когда тяжесть сдавливала сердце. Он находил общий язык со старшими, со сверстниками, с младшими, с людьми странными и обычными. Он был свободен от слов, сказанных когда-то давно, мог сам решать, что достойно быть произнесённым, а что должно быть не услышано никем. Он был обычным человеком, таким же, как все, и видел смысл в бессмысленном.
   Однако даже с опытом того мира Андрей не мог заставить себя поздороваться с одноклассником. Эти воспоминания казались ему чужими, чьими-то фантазиями, жалкой шуткой, ложью. Потом он встретил Еву. Она не сразу нашла подход к Орлову, но вскоре смогла общаться с ним без затруднений. Сам же Андрей был в замешательстве, ведь вокруг него постепенно собралось несколько человек из тех самых снов. Они вели себя иначе, но всё же это были они, без сомнений. И ему казалось, что мир проверяет его, словно спрашивая: «сможешь ли ты подружиться с теми, с кем общался в своём воображении?» И он решил попробовать.
   Со временем эта мысль затерялась, он забыл о той решительности, которая наполняла его, всё больше сомневаясь в своих силах. Вот только эта пара слов, сказанная полузнакомой девушкой, появившейся так внезапно, вывела его из положения равновесия, напомнив о детстве:
   — Эрстед, молчи!

   Регина махнула головой, пробежав полуприкрытыми глазами по каждому из четверых, высокомерно улыбнулась и повторила:
   — Эрстед, молчи, если всё ещё пытаешься скрыть правду! Эрстед, только ты понимаешь смысл своего имени, не так ли? Эрстед, если ты промолчишь сейчас, то никто не отличит тебя от остальных, верно? Все в шоке, Эрстед, и только для тебя моё появление естественно, я права?
   Она открыла рот, чтобы рассмеяться, но не издала ни звука, продолжая с любопытством всматриваться в непонимающие взгляды. Девушке не пришлось собирать этих четверых вместе, к счастью, они оказались в одном месте сами. Она лишь выполняла свою роль.
   Её речь была несвязной, резкой и быстрой. Звонкий голос уверенно ускорялся, становясь громче и в то же время чётче. Её самодовольный добрый взгляд выводил из спокойствия, напрягал своей двусмысленностью и приводил в замешательство. Никто не мог сказать, что она некрасива — любое движение было естественным, но словно не могло быть другим — это было частью её внутреннего изящества, и уверенность во всём затмевала его, но не портила, оставляя штрихи во всём. Длинные тёмные волосы были собраны в конский хвост, но эта простота смешивалась с постоянством движений, которые ритмично раскачивали блестящие локоны из стороны в сторону, придавая им особый шарм. Приблизившись достаточно близко, можно было почувствовать сладковатый запах, исходивший то ли от шампуня, то ли от чего-то близкого к нему. Все эти черты сливались в одно целое в целеустремлённой девушке, назвавшейся Региной.
   Ева молчала, не сводя глаз с незнакомки, пытаясь понять, кто же это. Макс прикусил щеку и смотрел в пол, надеясь, что время сгладит этот момент, который давил чем-то большим, чем просто неожиданностью. Лина в растерянности пыталась вести себя холодно и равнодушно, но это было похоже скорее на нервный поиск пути побега. Только Андрей молчал, придумывая подходящий вопрос. Эта девушка была ему знакома и в отличие от остальных вела себя в точности, как во снах.

   — А ты сама-то знаешь, кто из нас Эрстед? — спросил он наконец. Молчание и так уже тянулось достаточно долго, чтобы заподозрить любого, поэтому Эрстедом мог быть и сам Орлов — никто не сомневался в данной возможности.
   — Конечно! — радостно подтвердила Регина, наклонившись вперёд, чтобы рассмотреть всех и снизу. — Я знакома с Эрстедом, и вы знакомы с Эрстедом. Но раз уж он не хочет раскрывать себя, то я обслужу его иным путём.
   Ветер пронёсся за её спиной. Ева зарылась носом в мех на куртке, не сдерживая сомнений в искривлённых бровях. Она смотрела и смотрела, как дрожат женские ноги в капроновых колготках, как раскрасневшиеся пальцы сплетаются и расплетаются, всё больше теряя чувствительность. Регина словно не знала, что иногда на улице бывает холодно. Её будто бы забросило в снежное королевство без предупреждения, и холод не знал жалости. Макс буквально чувствовал, как морозный воздух проходит через лёгкую ткань её рубашки, как юбка становится бесполезной, а кроссовки пропитываются влагой. Снег не падал с неба, но лишь потому, что было слишком холодно.
   — Ты до смерти замёрзнуть хочешь? — выдавил он. Девушка потрясла головой, и тут же на её хрупких плечах повисла тёплая куртка цвета хаки. Всё нормально, только история переписалась.
   — Кто такой Эрстед? – тихо произнесла Ева.
   — Ну, не думаю, что вы поймёте, — расслабленно сказала Регина, одетая уже по погоде. — Например, Эрстед заметил, что изменилось, а для остальных ничего странного только что не произошло.