Спасибо :3

   Но он всё равно коснулся ладонью её головы и ласково пригладил взъерошенные волосы. Девушка сжала губы с неясной досадой и опустила горячие веки. Её пальцы сжали сильнее локоть другой руки, и рукав толстовки смялся, словно от неловкости, повисшей между этими двумя и Ангелиной. Она сразу поняла, что Воробьёва, хоть и выдаёт себя за ранимую пташку, совсем не так чиста и невинна. Её притворство не смогло обмануть хладнокровную девушку, как не смогло обмануть и парня.
   — Она же врёт тебе, разве не очевидно? — зашипела Голубева, отведя Макса от Евы, хотя этого и не было достаточно, чтобы та не слышала их голоса.
   — Она не может иначе, - на тяжёлом выдохе ответил Махов. — И я не могу ставить её в неловкое положение.
   Чёрные брови Лины устало разошлись, и складка между ними разгладилась. За спиной парня она видела девушку, покрасневшую то ли от волнения, то ли от смущения. Воробьёва со сцепленными руками за спиной рылась носком в песке, закапывая и раскапывая фантик от конфеты. Постепенно её лицо теряло алый цвет, наполняясь безразличием. Казалось, она вот-вот утонет в раздумьях.
   Всё же Ангелина не могла понять, почему Максим не считает Еву своей подругой. Они отлично понимали друг друга, свободно говорили обо всём на свете и постоянно поддерживали эти тёплые отношения. Даже если девушка-ангел часто лгала о своих чувствах, парень-президент знал об этом, прощал и всегда отвечал правдой. Он не посмел бы лишить её этой фальшивой жизни, которая приносила ей радость. Никто не мог точно сказать, ради чего она поступает так. Возможно, она искала внимание с его стороны, возможно — утешение. В любом случае, она вела себя так не без причины.
   — Ли-и-ина! — прозвенела Воробьёва, очнувшись. — Можно к тебе с ночёвкой?
   Голубева вынырнула из размышлений и потупилась, смявшись от неожиданности.
   — Думаю, да, — ответила она, не подумав. — А когда?
   — Сегодня!

   Девушка расплылась в довольной улыбке, и Ангелине показалось, что ну не может это сияние быть обманом. Впрочем, отказать этому личику она не могла, поэтому согласилась, немного подавленная.
   — Ладно, только мне прибраться надо. Я позвоню, как закончу.
   Ева издала то ли победный клич, то ли восторженный крик и набросилась на подругу с уже подготовленными объятиями. Разница в их росте была около десяти сантиметров, и Воробьёва буквально повисла на Лине, растерянно бросающей беззвучные просьбы о помощи по сторонам.
   — Ева, только не забудь забрать свою расчёску, ты забыла её у меня, — вяло добавил Макс, слегка успокоившись от того, что комбо ночёвок подруги у него, наконец, прекратило увеличиваться. Это был новый рекорд. Голубева не знала этого, но всё равно смутилась от обнаруженного факта по причине, которая и так очевидна.
   — Я, наверное, пойду уже, — нервно пробормотала Ангелина, словно бы отталкивая девушку от себя, что и произошло. Они попрощались, и Ева осталась наедине с Максимом. Он тут же принял ещё более недовольный вид и сказал:
   — Я же говорил тебе не растрачивать так деньги своих родителей.
   Она повернулась на сто восемьдесят градусов и прикоснулась своим правым плечом к правому плечу друга.
   — Не волнуйся, это мои.
   — Откуда они у тебя?
   — Попросила.
   Их сухие голоса поглощались шумом листвы и машин, и только это бессловное окружение отгораживало их от прохожих и детей.
   Она привыкла, что этой фразы достаточно, чтобы закрыть тему, но здесь такого было мало.
   — Так значит, родителей?
   — Нет.
   Она прошептала это так тихо, что он не расслышал, и засомневалась, стоит ли продолжать настаивать на своём. Парень тяжело вздохнул, мотнул головой и, отстраняясь, произнёс:
   — Ты ведь и сама знаешь, что вам надо поговорить.

   — Это невозможно! — вскрикнула девушка, поворачиваясь к нему и упираясь взглядом в его опущенный подбородок. Она не могла понять, почему он не принимает её сторону, хоть и знаком с её родителями. Макс же решил не обострять этот спор ещё сильнее и замолчал, подрагивая нижней челюстью. Впервые он пошёл против Евы напрямую. Он боялся разрушить эти отношения, ради которых столько сделал и ради которых сам пошёл против родных. Конечно, перешагнув собственную проблему, он пытался помочь справиться с подобной задачей и подруге. Только вот ситуации у них совершенно разные. Сколько бы усилий ни прилагала Воробьёва, изменить уже ничего не сможет. А ему хватило пары слов.
   — Прости.
   Ева с сожалением подняла брови и склонила голову с лёгкой улыбкой. В этот момент она казалась совершенно одинокой. Если бы этот парень только знал, как ей больно молчать наедине с ним, может, он не допустил бы этой ситуации.
   Ничего не сказав, Макс развернулся и ушёл.

   Лёжа на кровати, Андрей смотрел в потолок и думал. Может ли эта девушка, Ева, скрывать правду? И точно ли можно верить той «правде», которую он узнал? Всё же сложно представить, что такое возможно. Если бы только было доказательство… Может, если он будет ближе к источнику своих знаний, он поймёт что-то важное? Найдёт ли он ключ к ответу без решения задачи?.. Во-первых, необходимо узнать как можно больше. Для этого достаточно просто закрыть глаза и просмотреть эпизод, который предложит память. Во-вторых, надо стать ближе к тем людям, которые появляются в его снах. Трёх из них он уже встретил, остались двое. Андрей надеется, что вскоре они покажутся, так как его не покидает чувство, что ход событий ускоряется. Среди этих пятерых должен быть виновник происходящего, как он предполагает. Также есть вариант, что все они жертвы, но это маловероятно, как подсказывает ему интуиция. Для начала стоит всё же разобраться, что же привело ко всей этой ситуации. Пока что ему известно только одно — что-то не так. Да, вот так просто. Он не смеет утверждать, что всё происходящее — иллюзия, как не смеет утверждать, что его сны ничего не значат. В сновидениях, как известно, смешиваются накопленные за всю жизнь знания. Это может быть что-то, что человек забыл, что-то незначительное и бессмысленное, что-то, увиденное за день, переживания, мысли, фантазии… но это не может быть то, чего человек никогда не видел и не слышал. Да, иногда воспоминания пересекаются и образуют что-то новое, невозможное, но они всё ещё остаются воспоминаниями. Исходя из этого, Андрей предполагает, что и эти чрезмерно реалистичные и детальные сны, связанные общим сюжетом и персонажами, являются правдой. Он словно бы видит в них другую реальность, альтернативу этой. Знакомые ему люди становятся чужаками. Если это не прошлое, то будущее ли? Может, не стоит копаться в том, чего никогда не было? Зачем подозревать кого-то?.. Да, это бессмысленно, решил Андрей, но не прекратил думать обо всём этом.

   Он снял очки, закрыл глаза и задержал дыхание. Надо успокоиться и перестать называть себя психом. Голоса, доносящиеся из телевизора в соседней комнате, и шум на кухне вернули ему привычное хладнокровие. Заметив что-то странное в поведении хозяина, серая кошка запрыгнула на кровать и поднесла свой влажный носик прямо к губам Орлова. Он завертел головой, приподнялся и погладил мягкую шерсть питомца. Мурлыканье и подрагивание кончика хвоста окончательно успокоили парня. Он надел очки обратно, поправил их и встал. В этот момент в кошке что-то переключилось, и она набросилась на Андрея, выпустив острые когти.
   — Бесишься, что ли? — отступая, прошептал он и осмотрел руку. Какое-то время она будет покрыта красными полосками. Вдруг ему пришла в голову странная мысль, и Орлов быстро снял футболку, обнажая стройное тело. Подойдя к зеркалу, он повернулся спиной и попытался рассмотреть её, но ничего необычного не заметил. Тогда парень решил вспомнить, когда же эти сны начались, но не смог. Всё, что было до этого дня, — лишь воспоминания, и пересмотреть их не получится. Главное — знать, что сам он ни в чём не виновен, ведь тогда Андрей сможет поверить хотя бы себе.

   Она не стала медлить и с тревожным восторгом позвонила в дверь. Вскоре, не услышав ни мелодичного звонка, ни быстрых шагов, Ева нажала на кнопку ещё раз, как раз перед тем, как дверь распахнулась. Улыбка не сходила с её лица, и только ноги дрожали, предчувствуя встречу.
   — Привет, — тихо сказала Ангелина и скромно растянула губы. — Родителей нет дома, так что можешь не стесняться.
   Она отшагнула в сторону, пропуская подругу. Воробьёва продолжала неловко улыбаться, словно без причины.
   — Только мой брат здесь. Ничего?
   — Ничего! — радостно и слишком быстро выплеснула гостья, встряхнув головой в ответ на вопросительный наклон Лины. — А чем он сейчас занят?
   Ева оставила свою толстовку на крючке в коридоре и прошла вслед за Голубевой, которая заплела свои длинные волосы в косичку, будто бы устав от их вечного вмешательства в поле зрения. Хотя она и отрицала наличие школьной формы своим внешним видом во время уроков, домашняя одежда у неё была менее дерзкой и даже милой, которую могла выбрать только девушка мягкого характера. Из-за этого создавалось впечатление, что Ангелина Голубева в обществе и наедине с собой и близкими — разные люди. Однако её характер оставался тем же, только внутреннее напряжение просачивалось через взгляд и голос.
   — Сама посмотри.
   Девушка открыла дверь в комнату, и Ева увидела его.

   Как и представляется, брат и сестра были похожи во многом. Общие черты лица, цвет волос; воспитание, интересы, знакомые; общая комната, мебель, рабочее место, компьютер… Да, и в белый монитор неотрывно смотрел парень, остановив тонкие белые пальцы над клавиатурой. Кажется, он зашёл в тупик в своей работе и о чём-то задумался настолько, что даже не заметил гостью. Его сосредоточенное лицо начало медленно поворачиваться. Парень словно жевал что-то, время от времени закусывая губы, а уставшие глаза не сходили со строк в документе. Примерно на метр от стены, к которой был приставлен стол, была задёрнута синяя плотная штора, и свет обходил Голубева буквально за спиной. Вдруг его тёмный профиль с белым контуром сменился возмущённым лицом, а вкладка на экране свернулась, оставив после себя огромное изображение ангела, усыпанное иконками в форме перьев. Еве тут же вспомнился брелок на рюкзаке Лины — белое перо.
   — Не мешайте мне, — прозвучал хриплый голос, словно давно не использовавшийся.
   — А что ты делаешь? — не замечая его слов, спросила Воробьёва, приближаясь к парню и оборвав только начатую фразу подруги «Это и моя комната, вообще-то». Он отодвинулся от гостьи, полностью повернувшись в её сторону и направив угрожающий взгляд перед собой, при этом, не заглядывая в глаза девушки.
   — Ты никто для меня, и я ничего не должен тебе, — выправив голос, продолжил Голубев. — Свалите уже, а?
   Воробьёва остановилась перед ним, почти гордо возвысившись над подобием креветки в кресле.
   — Я Ева.
   — А я тоже Ева, прикинь.
   На его лице проскочила ухмылка, потом снова, а затем он не выдержал и рассмеялся, словно давно ждал момента, чтобы сказать это.
   — Его зовут Данил, — вставила Ангелина, решив всё-таки подойти к эпицентру злобы, который отвернулся, скрывая свои игривые глаза. В этот момент гостья ловко развернула документ и бегло прочитала пару строк перед тем, как его хозяин успел взять ситуацию под свой контроль.

   — Пошла вон! — рявкнул он, рассвирепев в этот раз по-настоящему. Девушка отдёрнула руку и пошатнулась, сжавшись и словно став ещё ниже. К тому моменту парень схватил в ярости со стола карандаш и уже замахнулся, когда его запястье сжала сестра.
   — Совсем сдурел?! — вскрикнула она не тише его, вырывая колющий предмет из белых пальцев. — Как ты смеешь поднимать руку на девушку?! Псих!
   Лина хотела сказать что-то ещё, но не нашла подходящих слов и, слабо бросив карандаш в брата, вывела подругу из комнаты.

   — Вот зачем ты полезла к нему? — разочарованно пробормотала она. — Было же видно, что ему неприятно.
   Девушка подняла глаза на Еву. Вместо печали и стыда в её глазах блестела радость и облегчение. Тогда Ангелина подумала, не относится ли Воробьёва к тому типу людей, которым приятны любые интересные события в их повседневной жизни — и хорошие, и плохие. Быстро отбросив эти мысли, она оставила гостью в гостиной и отправилась заваривать чай.
   Ева достала блокнот и пенал, взяла ручку и ненадолго призадумалась. Быстро двигая запястьем, она начала записывать яркие моменты прошедшего дня. В этих записях были не только важные события и знания, но и то, что забывать не стоит. Момент может не иметь смысла и ценности в отрыве от всей истории, но именно в ней он обретает то значение, которое делает его особенным. Так можно взять любую страницу и этого дневника. Она не несёт в себе никакого смысла, порой это просто набор слов и заметок, но, только если открывать каждую страницу последовательно, можно понять, как же важна эта деталь. Оставить после себя больше, чем просто пустую оболочку, — вот цель Евы. Поэтому она связывает свою жизнь до прибытия в этот город и после. Но она всё ещё сомневается, стоит ли отрезать то прошлое или же нет. Если его убрать, будет ли иметь смысл настоящее?
   — Прости, к чаю ничего нет, — сказала Лина, поставив две белые кружки на журнальный столик. Воробьёва уже расположилась на ковре, поджав под себя ноги и прислонившись к дивану.
   — Ничего, у меня есть шоколадка.
   Она снова зарылась в своём сером рюкзаке, который всегда был при ней, и достала не менее дорогую плитку, чем до этого. Из-за этого Ангелине стало неловко. Снова зашелестела фольга, показались приятного тёмного цвета квадратики, и хруст отчертил этот шум от молчания.
   — Ничего, что я начну делать уроки? — спросила Голубева, разрывая тишину голосом, похожим на извинения. Её подруга кивнула, и вскоре столик был завален учебниками, тетрадями и мыслями учениц.